— Брр! Что-то Джек-Мороз решил сегодня задержаться на работе попозже, — заметил Цицерон. — Дай-ка письмо, малыш Хохоток, а сам подожди меня здесь. Я мигом вернусь.
Младший эльф остался в тени деревьев, а старый Цицерон бесшумно перебежал дорогу и растворился в темноте дома. Вскоре он вернулся.
— К сожалению, малыш, тебе пора, — сказал Цицерон.
— Знаю, я готов, — храбро ответил Хохоток. — Когда я смотрел на этот дом в прошлый раз, то холод меня так и пробирал, а сейчас мне в два раза холоднее.
— Да, и меня тоже познабливает, — сказал Цицерон. — Видишь ли, у нас, эльфов, на такие вещи чутье. Это бессрочное поручение, и тебе придется пробыть заколдованным, возможно, довольно долго. Держись как можно ближе к Тому. Это означает, что ты должен поступать по обстоятельствам, всегда оставаясь целиком и полностью под действием маскировочного заклятия. Это будет нелегко. Тебе придется набраться храбрости, юный Хохоток, самой настоящей храбрости. Мы в тебя верим.
Они обменялись крепким рукопожатием и, коротко обнявшись, попрощались. Цицерон, не оборачиваясь, поспешил обратно в чащобу по тайным тропинкам. Хохоток направился по снежному полю наблюдать за домиком и дожидаться утра, а с ним и восхитительного мига превращения.
Глава 9
Первые следы на снегу
Утро дня рождения Тома, половина седьмого.
Всю ночь шел сильный снег. Том поднялся и оделся очень рано. Он ужасно волновался: ведь наконец-то и в самом деле настал его двенадцатый день рождения! Волновался Том еще и потому, что, как и ожидалось, выпал снег. Земля за окном покрылась толстым зимним одеялом. Том надел самую теплую одежду, пристегнул игрушечный меч в кожаных ножнах, схватил деревянный щит и тихонько прокрался в кухню. Нигде не было видно никаких подарков. А он-то надеялся, что получит в этот особенный день настоящий клинок, геройский меч… Мама, наверное, еще спит. Он вышел в сад, преображенный снегом. Свежий снежок, в самый раз для…
…первых следов.
Сначала Том просто ходил кругами. Он оставил много-много глубоких хрустких следов, а потом вытащил из-под геройской рубахи маленький каучуковый мячик. Каждое утро Том учился его ловить. Он бросал мячик в стену дома или в самый верх забора. Он мечтал поймать его сто раз подряд, не уронив. И дошел до восьмидесяти. Он менял руки, ловил только левой, пропускал мячик под поднятой ногой, а иногда нырял за ним и старался поймать мячик над самой землей. Братья говорили, это развивает реакцию.
Потом он вытащил из ножен деревянный меч. Подержал его в вытянутых перед собой руках, проделал несколько выпадов. Он рассекал и пронзал воображаемых злых рыцарей или кошмарных великанов. Том достаточно часто видел, как тренируются его братья, чтобы понять, как наносить удары. Воинский кодекс чести был суров, и любые схватки и поединки подчинялись строжайшим правилам. Сначала Том поклонился, выказывая уважение к врагу. Затем он направил острие меча на забор, на котором уже давно нарисовал кое-какие мишени. Там были очерченные осыпавшимся мелом фигуры рыцарей в доспехах, хобгоблинов, черных магов и троллей. Том снова поднял меч, почти прижав его к носу. А потом прошептал фамильный девиз, как всегда делали братья: «С верностью в сердце». Затем он обеими руками очень быстро опустил игрушечный меч. Раздался громкий стук дерева о дерево. Стук эхом отдался в лесу. Он вспугнул стайку птиц, которые разлетелись, встревоженно гомоня и щебеча. Потом кругом снова стало очень тихо.
Том сунул меч в ножны и взглянул в темно-серое небо. Оттуда еще падали колючие снежинки, оседая на ветках над головой. Тут Том заметил присевшего на флюгер крупного черного ворона. Отличная мишень! Том быстренько сгреб горсточку снега и слепил увесистый снежок. И тут ворон — внезапно и без предупреждения, как будто только и дожидался, когда на него обратят внимание, — что-то сказал.
Том недоверчиво уставился на птицу. Ворон встряхнулся, распушил перья и минутку посидел на флюгере, слегка покачиваясь. А потом снова заговорил. Том уронил снежок. Он глядел на птицу, а птица склонила голову набок и глядела на него.
— Что-что? — изумленно спросил Том.
— Кар-кар, — заявила птица, словно издеваясь, и снова уставилась на него глазками-бусинками.
— Нет, ты еще что-то сказал, человеческим языком, ты что-то мне говорил!
— Кар, — упорствовал ворон.
— Да нет, ты словами говорил! Кажется… «бодяга», — сказал Том.
— Я говорю, тебе понадобится отвага, Том, — ответил ворон, и эти слова прозвучали, словно дружеский шепот над самым ухом.