О погребении Александра Александровича написано в жизнеописании Святителя: «Все братство любило почившего юношу. Сослужившие архимандриту при отпевании иеромонахи рыдали, иеродиакон от слез с трудом провозглашал ектеньи, один архимандрит Игнатий тихо и величественно совершал обряд погребения, без слез и смятения отдавая последний долг любимому существу. Глубину же святых чувств своих он излил в небольшой статье, которую озаглавил «Воспоминания о умершем» [372]. Его собственные слова дадут нам безошибочное понятие о настроении его внутреннего человека в эти многознаменательные служения его, когда он богослужебным обрядом провожал в вечность людей им многолюбимых» [373].
Самый младший из братьев, Семен Александрович Брянчанинов (3 декабря 1815 — 7 декабря 1863), оставя военную службу в Семеновском полку, вернулся в Вологду, служил в органах местного управления, жил при отце, был его поверенным. Несмотря на свою собственную общественную незначительность, Семен Александрович имеет огромную заслугу перед родом Брянчаниновых, подарив ему двух сыновей, которые стали наследниками родового имения, вновь подняли значение этой древней фамилии и оказались единственными ее продолжателями (см.: Настоящее издание, т. 3, с. 591–599).
{стр. 497}
Письмо
Михаила Александровича Брянчанинова
к святителю Игнатию [374]
Почтеннейший Батюшка
Отец Игнатий!
Чувствительно благодарю Вас за Ваши хлопоты и беспокойства; но мое письмо не пошло в ход; ибо по команде отказался Генерал, а иначе никак нельзя доставить письмо, и Толстой обещался в другом случае и, когда случится нужда, помочь, а теперь отказывается и утешает будущим; я его благодарил. Он свидетельствует Вам свое почтение, также и Павел Матвеевич, который действительно добрейший человек, и он-то больше и хлопотал. Спасибо ему.
Пишу от Лесниковых с отцом Иосифом. Прося Вашего благословения и Ваших святых молитв мне и моей жене, остаюсь с чувствами полного уважения и нелицемерной привязанности.
Навеки вам покорный и послушный
М. Брянчанинов.
Письмо
Семена Александровича Брянчанинова
к святителю Игнатию [375]
Получ<ено> 20 августа 1849
Достопочтеннейший отец Игнатий.
Батюшко поручил мне просить Вас походатайствовать об деле его; они подали частную жалобу в Сенат на определение Гражданской палаты Вологодской, которая предписала Вологодскому уездному суду снять запрещение с имения Самарина и тем доставить возможность Самарину передать имение его в другие руки. Тогда как Батюшка представил на Самарина иск в 35000 рублей серебром за правладение имением, то есть Корбанским в продолжение 30 лет. Вологодский уездный суд вследствие просьбы Родителя с иском на Самарина в 35000 серебром, наложил запрещение на имение Самарина, который подал просьбу в Гражданскую палату о неправильном наложении на имение его запрещения, а Палата предписала Уездному суду снять запрещение с имения Самарина. Теперь Родитель и просит Сенат: определение Уездного суда об оставлении имения Самарина под запрещением и обеспечение его иска утвердить, {стр. 498} и между тем до решения Сената предписать Вологодской Гражданской палате заключения своего о снятии запрещения в исполнение не приводить. В случае же если Уездный суд исполнил предписание Палаты, то обеспечение иска его в 35000 серебром, оставить на ответственность членов и Секретаря Гражданской палаты, подписавших определение о снятии запрещения с имения Самарина. — А не мешало бы, если бы Сенат распубликовал сих часть членов Гражданской палаты за несправедливое их определение.
Жена моя свидетельствует Вам глубочайшее почтение, и вместе просим благословения Вашего. При искреннем желании Вам доброго здоровия, честь имею пребыть с чувствами полного уважения и преданности — Вашего Высокопреподобия покорнейший слуга — брат Симеон Брянчанинов.
23 августа 1849
IV
Сестры святителя Игнатия
Близкие отношения соединяли святителя Игнатия с его сестрами. Можно даже сказать, что при обычной суровости и пробуждавшемся с годами эгоизме их отца, Александра Семеновича Брянчанинова, старший брат оставался для его дочерей не только духовным наставником, но и тем единственным родственником, к которому они прибегали со своими житейскими заботами.
Судьба старшей дочери Александра Семеновича, Александры Александровны (1808 — 18 мая 1858), складывалась очень несчастливо. По словам ее племянницы, А. Н. Купреяновой, «в детстве она была нелюбима матерью и стояла одиноко». Очень рано «по страстной любви» она вышла замуж «за некоего бывшего гвардейца» Василия Андреевича Жандра. Но уже в 1830 г. муж покинул жену, и она осталась одна с маленькой дочкой в небогатом имении Маслине, «где снег заметал крыльцо и волки выли под окнами». Но она по-прежнему любила мужа, и его кончина в 1838 г. стала для нее еще одним тяжелым ударом. Все эти неприятности усугубили присущую ей с самого детства чрезмерную религиозность и отразились на ее психике. Святитель Игнатий старался поддержать ее и своим сочувствием и своими советами: «Пишешь, что ныне лишена совершенно внутренней радости. — Иногда благодать Божия утешает чело{стр. 499}века, а иногда скрывается, а все это делает по премудрейшему своему усмотрению, а потому все таковые случаи и перемены должно переносить с терпением и почитать себя недостойной радости или утешения духовного. В свое время опять ощутишь отраду»; «Потерпи и узришь милость Божию! За всю жизнь твою, с самого младенчества твоего, были попущены тебе скорби. Это признак, как утверждают святые Отцы, особенного Промысла Божия. Бог хощет соделать тебя участницей вечного блаженства и подает тебе чашу спасительных скорбей. Успокойся и молись»; «Безмерная скорбь о грехах, доходящая до отчаяния, отвергается по учению святых Отцов. Скорбь эту должно растворять надеждою на милосердие Божие».