{стр. 634}
Старец Феодор был духовным наставником преп. Льва, который весьма почитал своего учителя. Все свои письма, написанные при жизни о. Феодора, он подписывал двумя именами, подчеркивая тем, что каждое свое дело он исполняет только по благословению старца: «многогрешный и непотребный писал сии статьи иеросхимонах Лев, купно с советом единомысленнаго своего схимонаха о. Феодора…» [450] Старец Лев поручил Дмитрию Александровичу составить жизнеописание своего наставника. В Предисловии к жизнеописанию послушник отмечал: «Не дерзнул бы я, беспрырывный грешник, говорить о том, кто был отцем отцев, если б не убоялся нарушить законы святого послушания…»
«Жизнеописание схимонаха Феодора», составленное святителем Игнатием, при его жизни не публиковалось. Уже в наше время оно вышло в состав 32-го сборника «Богословских трудов» (М., 1996. С. 269–277). В нем издатели отмечали, что «это первое по времени творение Святителя, когда он был еще послушником Дмитрием. Послушник объективно описывает подвиги старца, излагает взгляд на монашество и на присущее ему «умное делание», считая его основой богоугодного жительства. «Благочестивый читатель! — обращается послушник Димитрий. — В сем жизнеописании беспристрастно обнаружены тебе и доблести и слабости старца: подражай доблестям, не осуждай слабости»». Текст жизнеописания опубликован по материалам диссертации игумена Марка (Лозинского).
В 2002 г. тот же текст сочинения «Жизнь схимонаха Феодора» был опубликован в составе приложения к IV тому «Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова» [451] по материалам рукописного фонда П. П. Яковлева из состава Российской государственной библиотеки [452]. К сожалению, составители не только не учли, но даже и не упомянули о других сохранившихся вариантах жизнеописания. Между тем опубликованный текст представляет поздний, значительно отредактированный вариант, лишенный первоначальной свежести и яркой образности.
Раннюю редакцию жизнеописания удалось нам найти в рукописных фондах Оптиной Пустыни, хранящихся в Российской государственной библиотеке. Это практически тождественного содержания две рукописные тетради [453], в первой сделана приписка: «Из келлий иеросхимонаха Нифонта [454], 12 марта 1860 г. скончав{стр. 635}шегося»; во второй тетради также сделаны пометы об источниках: «Жизнь и подвиги схимонаха Феодора. Описаны св. Е. Остр…ским. 1833. Орел» (л. 1–23 об.) и позднейшая запись карандашом над текстом жития «Составленное архим. Сергеевой Пустыни Игнатием Брянчаниновым (впоследствии епископом Ставропольским, учеником старца Феодора» (л. 24–37).
Отрывок ранней редакции (всего 8 листов) сохранился также в собрании Оптиной Пустыни. Это рукописный список, написанный в период с 1857 по 1861 г., с рукописи «находящейся у г-жи Ав<дотьи> Т<ерентьевны> Лесниковой [455], живущей на гостинице Тихон<овой> пустыни, сочиненное (по словам ея) архимандритом Сергиевой Пустыни о. Игнатием Брянчаниновым, ныне епископом Ставропольским».
В 1839 г. отдельным изданием вышла «Жизнь схимонаха Феодора», составленная монахом Оптиной Пустыни Порфирием (Григоровым) [456].
В 1845 г. Л. А. Кавелин подготовил публикацию жизнеописания о. Феодора в журнале «Маяк».
Варвара Каширина
{стр. 636}
Житие схимонаха Феодора [457]
В память вечную будет праведник.
(Пс. 3. 6)
Приятно и полезно воспоминание о прошедшем: время, рассекая цепи пристрастий, обнажает мрачность приманчивого зла, обнажает красоту беспритворной добродетели. Столетия — самая вечность, благоговеет пред великими людьми, их деяния, самые имена светятся в памяти нашей, как великолепные светила на своде небесном. События предков соделываются наставниками потомства на обширном поприще жизни.
Не хочу говорить здесь о знаменитых героях, о славных правителях народных: в честь им стоят великолепные памятники, в честь им гремят лиры поэтов и приговоры историков. Не прельщает меня мудрец афинский, видевший сквозь дыры рубищ Антисфеновых гордость сего философа и выказывавший свою колкими и презрительными изречениями, прикрытыми личиною великодушия.
Предметом недостойного пера моего и слабых сердечных восторгов есть муж из священного лика тех истинно великих мужей, которые расторгнули иго страстных похотений, обнажили меч духовный против законопреступных помыслов, были гонимы — не гонили [458], были убиваемы — не убивали, любили всех, благотворили врагам и за убийц своих предавались на смерть произвольную, — того священного лика, коего основание и глава сладчайший Иисус.