Бекет (холодно). Боюсь, что не вы.
Король (внезапно кричит). Нет, это буду я, Бекет! Плантагенеты своего не отдадут! По коням! По коням, Бекет, во славу Англии! Вперед на верующих! Хоть раз пусть будет иначе!..
Пуховик неожиданно приподнимается. Из-под него высовывается девица, растрепанная, багровая.
Девица (жалобно). Я задыхаюсь, мессир.
Король (удивленно смотрит, он забыл о ней, хохочет). Что ты здесь делаешь? Ты шпионка духовенства? Проваливай! Одевайся и иди домой. Дай ей золотой, Томас.
Девица (забирает свое платье, прикрываясь им). Мессир, вернуться мне сюда сегодня вечером?
Король (раздраженно). Да. Нет. Не знаю! Сейчас занимаются архиепископом, а не тобой! Проваливай!
Девица скрывается в глубине палатки.
(Кричит.) По коням, Томас! Я своими крепкими кулаками, ты своей умной башкой, мы поработаем с тобой во славу Англии!.. (С внезапной тревогой, другим тоном.) Подожди минуту. Я не уверен, что найду опять такую — эта знает толк в любовных делах. (Отходит к задней стенке палатки и кричит.) Приходи сегодня вечером, мой ангел! Я тебя обожаю! У тебя самые красивые глазки на свете! (Возвращается, доверительно Бекету.) Если хочешь получить удовольствие, нужно всегда им это говорить, даже когда платишь. Это тоже высокая политика! (Неожиданно его охватывает ребяческий страх перед священниками.) А что скажет бог обо всем этом? Ведь они его епископы.
Бекет (легкомысленно). Мы уже не дети. Вы прекрасно знаете, что с богом всегда можно договориться… на этом свете. Одевайтесь быстрее, государь! Мы вступаем в город в восемь часов, а он ждет нас для «Te Deum» в своем соборе в четверть десятого. Его легко успокоить небольшими знаками внимания.
Король (смотрит на него с восхищением). Ну и каналья! (Ласково обнимает его.) Я люблю тебя, Томас! Если бы мой первый министр нагонял на меня скуку, я бы не решился ни на что!
Бекет (освобождается с некоторым раздражением, чего король не замечает). Быстрее, государь! Мы опоздаем.
Король (спешит). Я буду готов сию минуту. Бриться надо?
Бекет (улыбается). После двух дней сражений лучше бы побриться.
Король. Столько хлопот ради побежденных французов! Я иной раз думаю: не слишком ли ты утончен, Томас. (Выходит.)
Бекет закрывает за ним палатку, и тут же два солдата вводят монашка со связанными руками.
Бекет. Кто он такой?
Солдат. Ваша милость, это монашек, которого мы схватили. Он бродил вокруг лагеря. У него оказался под платьем нож. Мы ведем его к прево.
Бекет. Нож у тебя?
Солдат протягивает ему нож.
(Смотрит на нож, потом на монашка.) Ты француз?
Монашек. No, I am English. <Нет, я англичанин (англ.) >
Бекет. Откуда?
Монашек (бросает мрачно, как оскорбление). Hastings.
Бекет (весело). Вот как! (Солдату.) Оставь его здесь. Я сам его допрошу.
Солдат. Ваша милость, он буйный, отбивался, как дьявол. Нам вчетвером пришлось на него навалиться, чтобы отнять нож и связать ему руки. Он сержанта ранил. Мы хотели его сразу прикончить, да сержант решил, что, может быть, он чего знает. Потому и ведет его к прево. (Пауза.) Уж больно он злобный…
Бекет (продолжает с любопытством разглядывать монашка). Хорошо. Отойдите немного.
Солдаты удаляются.
(Играя ножом, смотрит на монашка.) Для чего тебе это в монастыре?
Монашек. I cut my bread with it. <Чтобы резать хлеб (англ.) >
Бекет (спокойно). Говори по-французски, ты же хорошо говоришь по-французски.
Монашек (не удержавшись, кричит). How do you know it? <Откуда вы это знаете? (англ.) >
Бекет. Я хорошо знаю и саксонский и французский языки. И сразу узнаю, когда саксонец говорит на этих двух языках. Все меняет форму, дружок, даже саксонский язык. (Сухо.) В твоем положении лучше, чтобы тебя считали французом, а не саксонцем. Так будет для тебя лучше.
Монашек (не сразу). Я готов умереть.