Молодая королева (уязвлена). Кому что дано.
Король. Да, вам дано немного. (Подходит к окну. Смотрит на часы. В отчаянии взрывается.) Целый месяц умираю, от скуки, не с кем словом перемолвиться! После его назначения я умышленно не торопил его… Позволил ему, как положено, совершить пасторскую поездку. Наконец он возвращается, я приглашаю его к себе, а он опаздывает! (Опять смотрит на часы, в окно, и восклицает.) А! Кто-то подошел к караулу! (Разочарованно.) Нет, это какой-то монах. (Не находит себе места. Подходит к детям. Скучающе следит за их игрой. Ворчит.) Прелестные мальчики! Семя человеческое! Уже угрюмые и тупые. И еще говорят, что надо умиляться, глядя на них, потому что они еще недостаточно взрослые, чтобы их ненавидеть или презирать. Кто из вас старший?
Старший сын (встав). Я, сир.
Король. Как вас зовут?
Мальчик. Генрих Третий.
Король (сурово). Пока еще нет, сир! Номер второй чувствует себя превосходно. (Бросает в сторону королевы..) Прелестное воспитание, мадам! Вы уже видите себя в мечтах регентшей? И после этого вы удивляетесь, что мне противно бывать в ваших покоях! Мне не доставляет никакого удовольствия спать с собственной вдовой! Надеюсь, это мое право?
Входит офицер.
Офицер. Гонец от архиепископа примаса, сир.
Король (вне себя). Гонец! Гонец! Я приглашал архиепископа лично! Его самого! (Внезапно поворачивается к обеим королевам; тревожно, почти жалобно.) Может быть, он болен? Тогда бы все объяснилось.
Молодая королева (ядовито). Это было бы слишком хорошо.
Король (в бешенстве). Вам бы хотелось, чтобы он околел, потому что он меня любит! Гнусные бабы! Если он не пришел, значит, он при смерти. О мой Томас! Скорее, впустите гонца!
Офицер удаляется и вводит какого-то монаха.
(Поспешно подходит к нему.) Ты кто такой? Бекет болен?
Монах (опустившись на колено). Сир, меня зовут Вильгельм, сын Этьена, я секретарь его преподобия архиепископа примаса.
Король. Твой господин очень болен?
Монах. Нет, сир. Его преподобие чувствует себя хорошо. Он приказал мне передать вашему величеству, вместе с его глубочайшим уважением, это послание… а также вот это… (Склоняясь еще ниже, передает королю какую-то вещь.)
Король (как оглушенный). Печать? Почему он возвращает мне печать? (Развернув пергамент, читает про себя послание. Застывает. Не глядя на монаха, ледяным голосом.) Прекрасно. Твоя миссия исполнена. Иди.
Монах (поднимаясь с колен). Должен ли я передать монсеньеру ответ вашего величества?
Король (жестко). Нет.
Монах уходит. Король в растерянности стоит неподвижно. Потом опускается на трон. Лицо его мрачно. Королевы обмениваются взглядом.
Королева-мать (подойдя к королю, коварно). Что же вам написал ваш друг?
Король (встает с места, рычит). Вон! Убирайтесь вон! Обе! Вместе с вашим королевским отребьем! Я одинок!
Испуганные королевы уходят, уводя с собой детей.
(Некоторое время ничего не соображает, шатаясь, стоит, оглушенный ударом. Потом валится на пол и, положив голову на трон, рыдает как ребенок. Со стоном.) О мой Томас! (С минуту лежит без сил, потом берет себя в руки, поднимается, бледный. Сквозь зубы, глядя на зажатую в кулаке печать.) Ты вернул мне трех королевских львов, как маленький мальчик, который не желает больше играть со мной… Ты решил теперь защищать честь господа бога. А я объявил бы войну всей Англии, пусть даже во вред ей, чтобы защитить тебя, маленький саксонец! Я пожертвовал бы, смеясь, честью всего королевства ради тебя! Но я тебя любил, а ты меня никогда не любил. Разница только в этом. (Стискивает зубы. Выражение его лица делается жестким. Глухо.) Благодарю тебя за последний подарок, который ты мне сделал, покидая меня. Теперь я буду учиться одиночеству. (Уходит.)
Свет меркнет. Слуги уносят мебель. Когда опять вспыхивает свет — те же колонны, что и вначале. Пустая церковь. За одной из колонн, закутанный в широкий плащ, стоит человек. Это король. Последние аккорды органа. Входит Джильберт Фолиот, епископ Лондона, в сопровождении служки. Он возвращается после вечерней службы.