Лютер учит, что человек «оправдывается», то есть освобождается от грехов и заслуживает вечного блаженства, одной только верой. «Оправдание» — это милость божья. Нет, с этим Томас никогда не согласится. Человека спасает лишь его собственное поведение, его непримиримая борьба со злом, его способность отрешиться от личного во имя общего!
Томас продолжал изучать Таулера и, кроме того, успел прочесть несколько хроник и старый латинский перевод «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Несмотря на напряженную работу, он был, как всегда, жизнерадостен и общителен. Монахини знали о его занятиях. Кое-кто из них искренне сожалел, что магистр Томас, этот добрый, любящий веселую шутку человек, слишком много сил отдает ученым трактатам. Ему доставляло удовольствие подносить девушкам маленькие подарки. Однажды в письме монахиня Урсула лукаво спрашивала, уж не Таулер ли научил его делать подарки красоткам.
В Лейпциге среди слушателей, которые с особенным интересом следили за диспутом, было несколько чехов. Один из них, Яков, пражский органист, вернувшись на родину, рассказывал о диспуте и о своей встрече с Лютером. Виттенбергский ученый не только одобрительно отозвался о Гусе, но и высказал желание прочесть что-нибудь из его работ.
В Праге, в Тынской церкви, собирались убежденные последователи Гуса. Двое служивших там проповедников написали Лютеру письма, дружески приветствовали его как саксонского Гуса и послали ему Гусово сочинение «О церкви».
Однако прошло два с половиной месяца, пока Лютер получил эти письма. Они побывали уже во многих руках. Лютер побоялся сам отвечать чехам и не хотел, чтобы это сделал кто-нибудь из его ближайшего окружения. По его просьбе Меланхтон продиктовал посланцу, ехавшему в Прагу, письмецо, где благодарил за подаренную книгу.
Трудная это была проблема — отношение к чехам. Лютер был вынужден возвратиться к ней снова. Нет, он и не думал — упаси бог! — искать союзников для борьбы с Римом среди еретиков чехов. Он мечтал примирить чашников с католической церковью и заявлял, что направился бы в Чехию, если был бы уверен в успехе. Лютер был полон решимости выступить против «чешских заблуждений». Но события приняли неожиданный оборот.
Книга Гуса «О церкви» была издана в Германии в начале 1520 года. Многие ее уже прочли, а Лютер так за нее и не взялся. Только в марте он удосужился ее начать. И был потрясен — настолько его собственные мысли были близки учению Гуса.
«До сих пор, — признавался Лютер, — я бессознательно учил тому же, что и Гус… Все мы невольно гуситы…»
Признания эти обязывали ко многому.
Мюнцер часто говорит об «истинном Евангелии», «о духе святом», но в его устах эти слова звучат совершенно иначе, чем в устах попов. «Дух святой»— это стремление человека к общей пользе, способность ради общей пользы отказаться от всех личных, эгоистических побуждений и поступков. «Жить по-евангельски» — значит осуществлять принцип общей пользы. Иноверцы, турки или евреи, страдающие от своих господ, могут обладать «Христовым духом», а епископ, пьющий кровь своих мужиков, наверняка его лишен. Люди, по мысли Мюнцера, делятся на «избранных», или «праведных», и «отверженных», или «нечестивых». Не бог предопределяет судьбу человека — от самого него, от его дел и устремлений зависит, быть ли ему «избранным» или «отверженным»[2]. Нет, не надо ждать Страшного суда, чтобы определить, кто праведен, а кто нечестив. «Избранный» не похваляется своей безгрешностью, но он обладает «страхом божьим» — совесть не позволяет ему творить зло. А у «отверженного» совесть спит: он, не думал о других, своекорыстно стремится ухватить побольше различных мирских благ — этим-то он и выдает себя. Поэтому все угнетатели, какую бы личину они пи напяливали, нечестивы!
«Избранные» подчиняют свои поступки и помыслы борьбе за установление на земле «царства божьего», такого уклада жизни, когда народ осуществляет власть, а все блага становятся общими. Каждый по потребности получает все от общины.
Столетиями люди мечтали о царстве божьем на земле, о равенстве, об общности имуществ. Церковь беспощадно преследовала еретиков, но мысли этой так и не могла подавить. Тысячи людей в разные времена спорили, как достичь торжества справедливости. Но даже среди тех, кто этого искренне желал, было множество разногласий. Общность имущества? Прекрасная идея! Но разве ее осуществишь — дух себялюбия заложен в человеке от рождения. Разве можно изменить природу людей?
2
Характеризуя взгляды Мюнцера, Ф. Энгельс пишет: «Его теолого-философские доктрины были направлены против всех основных догматов не только католицизма, но и христианства вообще. В христианской форме он проповедовал пантеизм… местами соприкасающийся даже с атеизмом» («Крестьянская война в Германии», М., 1952 г., стр. 45).