— Первый раз о таком слышу.
— У вас деньги хоть есть?
— Деньги не проблема, — отмахнулся Томас, рассматривая пролетающие за окном витрины, пешеходов, стаи воркующих голубей. — Мне показалось, Роме надо что-то другое...
— Может быть.
Олеся посмотрела на Томаса. Она могла похвастаться, что сидящий рядом с ней мужчина меньше всего напоминал человека, который только что чуть не погиб. Ленивая полуулыбка, хитроватый прищур глаз. Да и развалился он в кресле, словно ехал на пикник. «Странный типчик», — подумала Леся. И тут же себя одернула: «А мне-то какая разница?».
4 R.I.P.
Да, а что же сталось с Осликом? Все-таки зря пастор беспокоился. Ребята в синем, конечно, прибыли, но минут через сорок посла аварии. Они бодро выскочили из «жигуленка». С любопытством осмотрев кучу битого железа и тормозные пути, заглянули под капот. «Запорожец», кстати, оказался без номеров. Кто-то искал свидетелей. Такая прыть да пораньше. С приездом милиции площадь, словно по команде, опустела.
Когда осмотр был завершен, гаишники пригнали кран, грузовик, и забросили железяку в кузов, чтобы отвезти в неизвестном направлении.
R.I.P. Ослик...
5 Хвост на бок
— ...и всё равно, так неудобно получилось. Виновата по уши, засмотрелась и чуть людей не покалечила. Я как увидела, что сталось с вашей машиной... Капец! Всё, амба, — убила! А тут двери отваливаются, и вы такие с дедом выскакиваете, как эти... Потом Рома с глазами бешенными. Я из огня да в полымя — ни слова сказать не могу. Думаю, сейчас бить будете...
Томасу было видно, что Лесе не по себе — шутила, поддерживая беседу, улыбалась, но как ни стремилась казаться веселой — не выходило. Разговор всё равно завершался паузой. После очередного молчания девушка вдохнула побольше воздуха и спросила:
— Я могу как-то компенсировать материальный ущерб?
Она вдруг улыбнулась так, как могут улыбаться только по-настоящему провинившиеся женщины.
Томас не стал отводить глаз. Тихо ответил:
— Я проголодался. Если накормите — претензии снимаю.
Девушка хмыкнула и кивнула, как бы говоря — я вижу, что эта просьба не так проста, как кажется, все понимаю, но вынуждена принять правила игры.
— Договорились. Какие заведения предпочитаете?
— Не знаю, я в Городке давно уже не был. А вам где нравится?
— Можно в «Чин-чин», я там часто обедаю, но раз такой случай, то поедем... — сделала паузу, — на площадь, в «Монако».
— Не слышал.
— Ресторанчик. Мой знакомый держит. У меня там кредит.
— Ну-у-у, раз так, то на площадь, — улыбнулся Томас.
Это правда, у Олеси в «Монако», как и во многих других местах, был неограниченный кредит. Все знали, что дама с деньгами: сегодня пусто — завтра обязательно густо.
Но причина не в этом. Лесю любили. И не только за её волшебный голос.
Ресторанчик, в который прибыла парочка, можно назвать семейным. Людей немного, тем более с утра. Полумрак, тихая музыка. Здесь всегда стоял запах «а-ля пятница вечер» — когда аромат кухни смешивается с дымом сигарет и тонкими сизыми нитками, струящимися вверх от китайских пахучих палочек. На правах хозяйки Олеся заказала себе мороженое и кофе, а пострадавшему первое, второе и компот в виде окрошки, пельменей с маслом, овощного салата и графинчика с томатным соком. Сделав заказ, девушка ушла в уборную, а Томас, дожидаясь официанта, стал разглядывать свое отражение в хромированной лампе. Лицо из комнаты смеха его особо не разочаровало — нос хоть и имел на кончике красную точку, но выглядел вполне прилично.
Олеся вернулась, и тут же принесли заказ. Томас принялся за его уничтожение. Резкими движениями ложки он зачерпывал окрошку и отправлял в рот, при этом, не забывая про чёрный хлеб. Жевал шумно и с такой силой, что на скулах ходили бугры и заметно двигались уши. Ел быстро и как-то небрежно, неряшливо — так едят старики, которые за всю свою долгую жизнь устали подстраиваться под других, и ни на кого уже не обращают внимания. Леся, забыв про мороженое, поставила локти на стол и по-бабьи вытаращилась на страдальца.
Думаю, сейчас необходима короткая ремарка.
В то утро наша барышня встала с правой ноги, приняла душ, выпила зеленого чаю — кофе и сигареты у неё вызывали жутчайшую психологическую аллергию — полила остатками заварки денежное дерево, помыла за собой чашку, погладила блузку, протерла туфли и прочее, и прочее. Когда вышла на улицу и попала в объятия жаркого марева — зажмурилась. Постояв на солнце с минуту чтобы привыкнуть к его горячим приставаниям, пошла к гаражу. Настроение было приподнятым. Оно таким осталось даже сейчас, после неприятностей на перекрестке, потому как приключение, а несчастье каким-то чудесным образом задело не её. Каждый раз, когда беда приходила к дальним родственникам, соседям, знакомым или коллегам, в голове Леси раздавался звоночек: «В этот раз не я, не я, не я!». И в данную минуту ей было приятно осознавать, что она жива-здорова, у неё ничего не украли, не угнали машину (чуть помятый бампер не в счет), а через час...