Есть задумки освоить атаку рыцарской конницы с копьями, но это далеко идущие планы, у меня пока один кузнец на тысячу и лекарь на дивизию. Перевооружение надо производить, типовой образец воина легкой и тяжелой кавалерии продумать, но это дело очень постепенное и дорогое. Пока никто не нападает. Да и с ними, надеюсь, мозгами бы справились.
Сложнее всего было согласовать график службы, но выход нашли быстро. Каждый командир дивизии получил кошель, куда бросает ежедневно по одному камешку или другому предмету по своему выбору. Набралось двадцать четыре руки - свободен со всей дивизией, пока не позовем. Календаря основная масса не знает, живут временами года, года обозначают названиями животных, кто - как, что-то вроде нашего китайского календаря. Племен очень много, от этого и путаница, чуть ли не у каждого все было по- своему. Своего точного возраста никто не знает, считать не принято - незачем. Стараемся перемешивать население. В армии, примерно, десятая часть людей, так что всего у нас в стране от миллиона до полутора миллионов человек. Естественно, все по-прежнему помнят, из какого они рода - племени, но здесь у меня есть идея, как объединить их в один народ. Пока они пользуются своими самоназваниями, а я хочу предложить назвать наш народ монголами. Ну, очевидно, раз монголоиды. И страна - Монголия. Будет напоминать мне о моей Земле. Будет у всех нас общее самоназвание, сплачивающее нас. Гимн, знамя. Как вводить - еще не придумал. Пока запустил проверку по племенам: нет ли у них такого слова - монгол, вдруг, где-то оно вызывает неприличные или просто неприятные ассоциации. Вроде нашего английского мирного герцога. Жду информации, через год будем посмотреть, здесь все очень медленно происходит, а ошибиться в таком деле никак нельзя.
Мои социальные проекты получили поддержку, благодаря гигантскому состоянию западного хана, доставшемуся мне. Для вознаграждения моих воинов, участвовавших в войне, хватило имущества родов, которые никак не желали смириться с новыми реалиями и хотели сохранения той вольницы в грабеже и убийствах, которая существовала при прежнем правителе. В результате теперь пасут коз по всему Центру и Востоку, и в имуществе пока не нуждаются, хозяева кормят. Никак не могу его понять, как можно называть себя культурным демократом при той нищете, которая царит в нижней прослойке здешних кочевников, при абсолютной незащищенности людей от произвола власти и сильного соседа? Да этот хан сам был главным разбойником, а не государем своего народа. Умный он, налоги с людей драл, а куда же они делись? Я только пальчиком подтолкнул и все его государство развалилось. Армия была - просто курам на смех. Где деньги, Зин? И я их нашел - в тумбочке хана. И опять почти все роздал. Основную часть западным беднякам перед послевоенной зимой, все-таки, мы здесь крепко повоевали. Для выравнивания уровня жизни до среднемонгольского. Остальная часть пошла на прошлогодние программы в Центре и на Востоке. С Западом решил немного повременить, пока не почувствую реальной поддержки от стариков и семей, потерявших кормильцев. Все-таки, эти кормильцы убивали моих воинов, вот их семьи и поддержим по максимуму. Через годик придут в сознание, ощутят себя частичкой единой монгольской нации, тогда и распространим на них все привилегии, как это положено в цивилизованной стране. А пока, вся помощь - беднякам, которые всегда ни в чем не виноваты, а все шишки на них валятся. Тем более, что я вернул им только то, что наворовал этот эстет. Так я пустил на ветер состояние еще двух ханов, так и не увидевшее хозяйственных рук Бортэ. Двух, потому что вместе с западником на горе сидел и утек второй срединный хан, мой названный побратим. Воины его в полном составе, без всяких вяков, перешли под мою руку, а состояние, которое он так старательно переправил на Запад, пошло в Центр и на Восток - на социалку. Вот так. Прислал мне посланца с сообщением, что это он меня так расхваливал западнику, что тот совсем упал духом и в результате помер. По-моему, нахал, на долю в добыче намекает. Что с людьми жадность делает.
На зимнюю стоянку встали в предгорьях, недалеко от тех мест, где Мухали вышибал из страны сына прежнего хана. Тот далеко не убежал и, по слухам и донесениям, собирает у границы всех мною обиженных и угнетенных, вроде того вождя, который убежал в одних трусах. Как всегда, обидеть я успел многих, так что народу у них набирается порядочно, тысяч до десяти. Это сейчас, а к весне, может быть, еще подойдут. Поэтому остался на зиму здесь, пусть боятся - я рядом. А весной я к ним загляну и мы еще раз поговорим. Не надо мне никакой войны на моей территории, пусть люди спокойно живут. На Западе, пока, держу две дивизии, на Востоке и в Центре - по одной. Думаю, для беседы одной дивизией Убилая обойтись, вроде весна на его дежурство выпадает. Но, вообще - все хорошо. Я по деревьям соскучился. Береза, пихта, еще какие-то, на кедр похожие. Немного, но я себе лесочек недалеко от лагеря присмотрел, езжу в него, катаюсь. Как в парке и думается там легко. А воздух здесь горный и не пахнет ничем.
Весной, откуда-то прознав про предстоящую превентивную маленькую победоносную войну, в наш лагерь стали съезжаться отовсюду мои родственники, подчиненные и просто знакомые, считающие, что мне без них никак не обойтись. В своих президентских посланиях к народу, с разъяснениями и замечаниями по хозяйству, я ни словом не упомянул о предстоящей беседе с собравшимися у границы недовольными. Надо что-то делать, болтун - находка для шпиона, и этот болтун, похоже - я. Я не говорил, но! - и не скрывал, пора задуматься о статусе государственной тайны, а то у нас планы правителя скоро старухи и дети по стойбищам обсуждать будут. Это мне на заметку - раз! Второе: прибыли, слава богу, без сопровождения, но гостей набралось человек пятьсот, и все желают знать мой мудрый план разгрома противника. Обижаются, когда отказываю, думают - не доверяю, удаляю от своего тела. А плана-то и нет, я и не задумывался о плане, придем на место - разберемся по факту. Всю зиму голова была занята размышлениями о мирных делах, о сплочении страны и народа, об укреплении государства. Надо было хоть какой-то левый план набросать для предъявления страждущим. Вывод: нельзя разочаровывать свой народ, могут потерять уверенность в вожде или, как сейчас, в себе, в моем благосклонном к ним отношении и это - два! Три! - полезно, если будет возможность, как сейчас, создавать группу наблюдателей из моих военачальников, пусть на конкретных примерах во время боя рассматривают действия своих коллег и проведут разбор полетов по его окончанию. Чтобы дурость каждого была видна и могли учиться, перенимать военный опыт друг у друга. Забираем у Убилая две тысячи в охрану добровольных помощников, будущего экспертного совета. Пусть работает с оставшимися восемью и радуется, что тысяч пять народа на охоту не приехало. Справится, и я, если что, помогу. Помощнички - охотнички, вашу мать, как будто у себя на местах дел нету! Вернемся - проверю!
На полноценный бой произошедшая стычка никак не тянет. Увидев нас, прошлогодние враги снова вспомнили свои страхи и, через несколько минут борьбы с ними и рубки с моими всадниками, бросились удирать. Кстати, могли бы хоть засаду сделать, а так - повторилась история с котом и псом. Но Убилай - молодец, понимал, сколько людей за его действиями наблюдает, очень чисто поработал. Организовал безупречный охват и загнал эту толпу в разлившуюся в половодье реку. Кто из степняков и горцев умел плавать - переплыл. Говорю же, любое приобретенное знание и умение полезно, а они учиться читать и писать не хотят. И зря. Вот же, пример.
Основную часть народа мы из воды выловили, тех, кто желал, само собой. Мы же не убийцы. Очень даже много желающих получилось. Тысяч двенадцать, на взгляд.
Вскоре, после разбора полетов, никто из гостей еще уехать не успел, прискакали пятеро, привезли связанного человека. Им оказался мой названный побратим, бывший срединный хан. Впервые человек такого ранга попал ко мне в руки. То, что он меня сразу не узнал, или узнал сразу, что я не его названный брат, было ясно, и я попросил оставить нас в моей юрте вдвоем. Ситуация была немного дурацкой, я как-то сжился со своим ханским образом и работа Бортэ была выше всяких похвал. Так что, с одной стороны, его надо бы выпереть за границу под обещания: - никогда и ни за что, а с другой стороны, он мне такой скандал с Лжедмитриями может организовать - ни боже ж мой. Дилемма. Он пытался со мною говорить, но мне-то с ним о чем шептаться? Не понимает он моих проблем. А я придумать ничего не могу. В это время он меня отвлек, попросил друзей или приятелей своих наказать за его предательство. Вышел, отдал приказ, и на пять свидетелей моего непонятного замешательства стало меньше. Народу-то вокруг сколько собралось. Подозвал одного из малознакомых, приказал взять из юрты пленника, ничего ему не говорить и снести голову, заведя в юрту совета. Так, чтобы народ не понял, вроде пленника на дальнейший допрос отвели. Глупо как-то получилось. Что-то не так я сделал. Труп убрали ночью, слухи всякие. Похоронили на вершине холма, как хана, со всеми почестями, народу было много, ничего вроде не упустили. А иначе что - гражданская война, самозванец? Но ханов казнить не то чтобы нельзя, но лучше бы - не надо. Особенно мне. Переживем, а что делать?