— Нучи[5], куда ты собрался так рано? Если ты идешь искать обнаруженных вчера тигров, то я с удовольствием пойду с тобой, — по-русски крикнул он, догоняя следопыта, представителя местного народа — нанайцев[6].
Нучи остановился, повернулся к юноше и на ломаном русском языке, перемежая его словами родного языка, ответил:
— Моя проверит, есть ли амба[7], и вернется за вами.
— Ты же знаешь, что я умею незаметно подкрасться к зверю. Я не вспугну тигров, возьми меня с собой, — просил Томек.
Нучи поднял голову, чтобы заглянуть в глаза юноши.
— Твоя такой же хороший охотник, как старый гольд, но амбы живут далеко за сопкой, шибко далеко! Твоя устанет ходить, а потом не может скоро ловить, — ответил он.
— Ну да, ты, пожалуй, прав, Нучи, но я при случае подстрелил бы что-нибудь для наших тигров. Остатки кабана я разделю между ними сейчас. Их надо хорошо накормить, а то они будут шуметь целый день. Ты же сам говорил, что это мешает охоте, — искушал Томек охотника, так как очень хотел отправиться в тайгу со знаменитым местным звероловом.
— Теперь наша не может стрелять, — твердо ответил Нучи. — Мы должны поймать амбы, а потом охотиться. Пусть твоя накормит амбы в клетках, а то голодные они злые и громко кричат своим братьям в тайге. Тогда совсем нет охоты.
— Хорошо, Нучи, я займусь тиграми.
Нанаец подмигнул опечаленному юноше, забросил ружье за спину и быстро исчез в лесной чаще. С нескрываемой завистью Томек смотрел ему вслед, хотя в глубине души признавал правоту местного охотника. Здесь, в приамурской тайге, ловля живых тигров осуществлялась старым охотничьим способом, то есть без участия многочисленной облавы, которая помогла бы окружить животных. Погоня за тиграми небольшой группы людей с собаками была чрезвычайно изнурительна, в особенности на склонах сопок. Правда, в течение нескольких недель охоты они сумели поймать трех молодых хищников, но сильно при этом устали. Дождливое лето не благоприятствовало звероловам. Размокшая от дождей земля затрудняла и без того тяжелую охоту. Поэтому опытный Нучи советовал отложить поимку тигров до приближающейся осени — лучшей поры года в этом районе. Он объяснял, что после муссонных дождей быстро устанавливается солнечная и теплая погода, которая обычно длится до конца сентября и даже до начала октября. В конце осени, когда подсыхает и подмерзает земля, легче передвигаться на телегах. К сожалению, белые охотники не захотели воспользоваться хорошим советом. Они обосновались во влажной тайге и кружили по ней, словно духи.
Нучи исчез в чаще леса; Томек медленно вернулся в палатку. Стараясь не разбудить друзей, он взял одежду, полотенце, мыло и направился к протекавшему поблизости ручью. Вскоре одетый и умытый юноша присел на поваленный бурей ствол дерева. Некоторое время прислушивался, подозрительно поглядывая вокруг. В лагере царила полная тишина. Все отдыхали перед новой охотой, которую обещал им Нучи.
Томек осторожно достал из поясного кармана листок бумаги. Разгладил его на колене. Это было письмо от его двоюродной сестры Ирены Карской, в семье которой он долгое время жил в Варшаве после смерти матери и побега отца за границу.
Томек начал читать письмо:
Варшава, 10 мая 1907 года
Дорогой братец!
Я почти целый год не отвечала тебе на письмо, которого мы с таким нетерпением ждали. Из-за строгостей цензуры я не все могла тебе написать о трагических событиях, происшедших в нашей семье. Только теперь я могу послать тебе ответ не по почте, а с оказией. Один из друзей папы уезжает за границу по торговым делам и обещал выслать мое письмо из Германии.
Дорогой Томек, прежде всего я должна объяснить тебе причину всех этих предосторожностей. Дело в том, что Збышек арестован и сослан в Сибирь[8]. Ты, конечно, лучше других поймешь, каким это было ударом для всех нас, в особенности для мамы. Ты же помнишь — она всегда боялась всякого рода политических заговоров! Когда ты уехал со Смугой к своему папе, она, бедняжка, думала, что все заботы уже окончились. Во время революции в России и в Царстве Польском[9] она радовалась, что ты живешь в безопасности, далеко от нас! Она говорила тогда, что в твоей крови бушует революционный дух твоего отца и во время беспорядков ты не усидел бы спокойно на месте. А мой папа ей только поддакивал. Он постоянно называет тебя польским патриотом.
6
8
В царские времена Сибирь в течение долгого времени была местом ссылки русских и польских революционеров. Первые поляки очутились в Сибири как военнопленные еще во время войн Стефана Батория с Иваном Грозным. В XVII веке, когда войны между Польшей и Россией участились, в Сибирь направлялись пленные поляки в значительном количестве. В XVIII веке, в связи с Барской конфедерацией и восстанием Тадеуша Косцюшко, в Сибирь были сосланы многие поляки. По указу от 29 мая 1768 года царское правительство сослало участников конфедерации в Сибирь, включив их в качестве солдат в местные гарнизоны. После восстаний 1831 и 1863 годов в Сибирь были сосланы десятки тысяч поляков. Позднее, участвуя в революционном движении XIX и начала XX века, поляки разделяли тяготы ссылки с многочисленными русскими революционерами, томившимися в Сибири.
9
Речь идет о революции 1905 года в России. Революционные рабочие партии (Социал-демократическая партия Королевства Польского и Литвы, а также Польская социалистическая партия) в ответ на события 9 января в Петербурге призвали рабочих начать всеобщую забастовку, которая охватила всю часть Польши, находившуюся в пределах Российской империи. После разгрома царскими войсками первомайской демонстрации в Варшаве в 1905 году на всей территории бывшего Царства Польского вспыхнула ожесточенная революционная борьба. В ней участвовали студенты и ученики средних учебных заведений, которые требовали реформы образования и, в частности, введения в школах родного языка. Несмотря на то что сопротивление было подавлено, полякам удалось добиться некоторых послаблений.