Салли схватила Томека под руку.
— Томми, я чуть-чуть не проговорилась! Хорошо, что успела вовремя прикусить язык. Знаешь ли ты, что ТАКОЙ ЖЕ КЛЮЧИК лежит в ящике письменного стола в кабинете?! — шепнула она.
— Ну и что? О чем ты?
— Не притворяйся, будто не понимаешь! — возмутилась Салли. — Сегодня утром я от скуки заглянула в тот ящик. А там лежат стальные наручники с таким же ключиком, как у дяди на цепочке.
— Ты в этом уверена?
— Вполне! Я хорошо их разглядела, потому что играла с этими браслетами, как их назвал боцман Новицкий. Я сразу же увидела, что ключик точно такой же.
Томек переждал минуту, чтобы скрыть волнение, и равнодушно сказал:
— Ну и пусть лежит. Мне-то что до того? И вообще не пойму, зачем ты мне об этом рассказала.
— «Ценю ум и предусмотрительность!» — произнесла Салли, подражая голосу дяди. — Ух, притвора! Сам весь ужин сидел и думал, как бы освободить несчастного вождя индейцев, а теперь невинного младенца из себя строит!
— Тише, Салли, молчи! Что ты плетешь? Еще услышит кто-нибудь.
— Ага, наконец-то выдал себя! — торжествующе воскликнула девушка. — Меня ты НИКОГДА не обманешь!
— Откуда ты можешь знать, о чем я думал за ужином?
— Ах, Томми! Ведь я уже тебе говорила, что, когда смотрю на тебя, всегда знаю, о чем ты думаешь. Твое счастье, что я не шериф! А то бы мне пришлось сразу арестовать тебя и запереть в подвале.
— Салли!..
— Ну хорошо-хорошо. Теперь ты видишь, что даже такая глупая девчонка, как я, может тебе пригодиться.
— Я никогда не говорил, что ты глупая, — горячо возразил Томек.
Томек умолк, потому что в этот момент ему в голову пришла дерзкая мысль. Салли не ошибалась, он действительно раздумывал, как помочь Черной Молнии. Правда, до этого момента такая помощь казалась совершенно невозможной, но теперь осуществить ее стало реальнее.
Если снять с индейца браслеты, то он, конечно, сумеет бежать от преследователей.
Томек колебался, не зная, довериться ли полностью своей подруге.
И он решил осторожно прощупать почву.
— Ну да, должен признать, что ты хитрая и догадливая. Но что с того, что точно такой ключик лежит в столе твоего дяди? Ключик сам к нам не придет, а достать — рискованное дело. Ты только подумай! Чтобы освободить индейца, надо взять ключ из ящика стола, высвободить руки и ноги Черной Молнии, а потом положить ключ на прежнее место.
— Томми, если только ты согласишься принять меня в число ЗАГОВОРЩИКОВ, то я берусь раздобыть ключик и спрятать его обратно. Можешь быть уверен, что я его суну в замок браслета так же, как он торчит там сейчас.
— Гм, надо подумать. Наверное, мы и правда поможем чем-нибудь этому несчастному.
— Томми, ты ДОЛЖЕН ЭТО СДЕЛАТЬ! Ведь я же впервые буду участвовать в настоящем заговоре!
— Хорошо, Салли, хорошо! А теперь успокойся, в любой момент сюда может прийти боцман.
— Томми, не обманывай меня! Я читала, что заговорщики всегда клянутся хранить тайну. Без клятвы и заговора никакого быть не может.
Томек уже был готов взорваться, но в этот момент в столовой послышался шум отодвигаемых стульев. Поэтому он быстро пробормотал слова импровизированной клятвы верности Черной Молнии, и счастливая Салли вполголоса торжественно повторила их за ним.
Боцман вышел на веранду как раз тогда, когда девушка обнимала Томека после «клятвы». Взглянув на них, он подбоченился и сказал:
— Ну, хватит нежничать, сорвиголовы! Пойдем посмотрим на индейца.
— Чудесно! Только я еще должна кое-что спросить у Томека, — воскликнула девушка.
Пришлось ей встать на цыпочки, чтобы шепнуть Томеку на ухо:
— Боцман тоже участвует в сговоре?
Томек слегка тронул ее за локоть и ответил шепотом:
— Думаю, да.
— Значит, и он должен принести клятву!
— Молчи! Боцман сделает это позже.
— Что у вас там за секреты? — спросил боцман, забавляясь сконфуженным видом юноши.
— Никаких секретов. Право же, никаких! — заверила его Салли.
V
Побег
Томек, Салли и боцман вышли во двор. Огромная светло-желтая луна только-только поднялась над линией горизонта. Серебристый свет озарил деревья и кусты, рассеивая вечерний сумрак.
Во дворе ранчо, вокруг большого костра, сидели индейские полицейские. В молчании тянулись они к мискам с едой, которые Бетти поставила на земле к их ногам. Блики от костра трепетали на их медно-коричневых лицах. Они ели сдержанно, неторопливо, однако кувшины с пивом переходили из рук в руки непрерывно. Пили они жадно. Можно было подумать, что этой заменой огненной воды они стараются заглушить воспоминание о своем предательстве. Даже не очень внимательный наблюдатель мог заметить, что краснокожие блюстители закона нарочно отворачиваются, чтобы не смотреть в сторону большого раскидистого хлопкового дерева[20], под которым лежит скованный пленник.