Смуга похлопал боцмана по плечу и сказал:
– Ну вот и исполнилась твоя мечта, боцман! Правда, мы не добыли золота в горах Алтынтаг[17], на которое ты хотел купить себе какую-нибудь старую морскую калошу, но ты все же теперь стал капитаном. Бери, тебе дают от чистого сердца! При случае ты сумеешь отблагодарить княгиню, прислав ей, например, какой-нибудь оригинальный подарок!
Так боцман Новицкий стал капитаном собственной яхты. Первый самостоятельный рейс он совершил в Сидней с друзьями на борту. Оставив там яхту на попечение индийского экипажа, членам которого он доверял, Новицкий в обществе друзей отправился с визитом на ферму Алланов. Вернувшись в Сидней, друзьям пришлось разместиться на яхте, так как им не удалось снять подходящую квартиру в городе.
В противоположность капитану Новицкому, Томек пребывал в подавленном состоянии. Он так радовался перспективе провести праздники на ферме Алланов в обществе Салли, а застал там ее кузена Джеймса Балмора, юношу несколько старше Томека, родственника Алланов, постоянного жителя Лондона. Именно у своего дяди, отца Джеймса, и жила Салли во время обучения в лондонской школе. Джеймс, или Джимми, как звала кузена Салли, постоянно ухаживал за своей юной кузиной. Вот это-то и портило Томеку настроение.
На встречу в Сиднее Бентли пригласил также и Алланов. Отец Салли не мог оставить хозяйство, поэтому в Сидней приехали только миссис Аллан с дочерью и кузеном Джеймсом Балмором.
Томек с самого начала приема чувствовал себя не в своей тарелке. Он с трудом улавливал, что происходит вокруг него. Бентли как раз сообщил, что приготовил гостям необыкновенный сюрприз, а Томек в это время с тревогой поглядывал на веранду, где находилась остальная молодежь. Он прислушивался к веселому смеху Салли и серьезному голосу Джеймса Балмора.
Сразу же после ланча хозяин дома повел гостей в кабинет. Пришел момент объявить, что за сюрприз ожидает звероловов.
– Пожалуйста, садитесь, прошу вас, – пригласил Бентли. – Я хочу сообщить вам кое-что интересное. Гм, если говорить правду, то нашу встречу я организовал специально с этой целью.
– Говорите прямо, уважаемый Бентли. Между старыми друзьями церемонии ни к чему, – вмешался капитан Новицкий.
– Если так, то я могу сразу приступить к делу. Ты, милый Томек, будь особенно внимательным. Я очень рассчитываю на тебя, – сказал Бентли с доброй улыбкой на губах.
– Не знаю, чем я могу быть вам полезен, – удивленно ответил Томек. – Вы не шутите?
– Нет-нет, мой дорогой! Я и в самом деле хочу кое-что предложить и буду очень рад, если ты одобришь мой проект.
– Не понимаю, зачем вам мое одобрение? – спросил Томек, видя, что зоолог обращается к нему совершенно серьезно.
– Я думаю, что твое воодушевление побудило бы других согласиться на мое предложение, – пояснил Бентли.
– Не ожидал от вас подобной уловки, – весело заметил Новицкий. – Вы в самом деле правы. Этот молокосос часто водит нас за нос!
Присутствующие разразились веселым смехом.
– Что касается меня, то я всегда охотно соглашаюсь с мнением Томека, – подал голос Смуга. – Наш молодой друг обладает редким даром предвидения, которое почти никогда его не обманывает.
Томек был смущен столь откровенными похвалами, а Бентли между тем продолжал:
– Один весьма богатый австралийский промышленник со всем пылом страсти занимается коллекционированием райских птиц и орхидей[18]. Он стремится пополнить свою коллекцию новыми, малоизвестными или вовсе не известными экземплярами. С этой целью он предложил мне организовать научную экспедицию…
– Ого! Значит, эта экспедиция до некоторой степени носит романтическую окраску, – вмешался Томек. – Парадизея апода, то есть безногая райская птица!
Все присутствующие с любопытством посмотрели на Томека, а импульсивная Салли воскликнула:
– Мне не приходилось слышать о райских птицах, лишенных ног, – это, видно, какая-то легенда?!
– Конечно легенда, притом романтическая, – согласился Томек.
– Я не знаю ее, Томми. Прошу тебя, расскажи нам эту легенду, – попросила Салли.
– Потом, моя дорогая! Извините, пожалуйста, что я невольно перебил вас, – обратился Томек к Бентли.
18