В подавленном настроении Наташа шла рядом со Смугой. На этот раз она не обращала внимания ни на великолепные здания, ни на безработных, лежавших в тени складов. На пустынных в эту пору дня улицах города изредка встречались мужчины в огромных соломенных шляпах и с оружием у пояса.
Сразу же за площадью стояло небольшое одноэтажное здание. Окна были плотно закрыты от солнца жалюзи. Над входной дверью виднелась вывеска: «Никсон-Рио-Путумайо». Смуга отворил двери и вошел в дом, пропустив вперед Наташу. Вскоре они очутились в кабинете Никсона, где и застали Збышека Карского и еще двух служащих фирмы.
Увидев Смугу, Никсон вынул изо рта сигару и сказал:
— С берегов Путумайо приехал Уилсон. Привез очень плохие вести. На лагерь было совершено нападение, мой племянник убит. Часть наших индейцев уведена в плен, остальные бежали в сельву.
— Пожалуйста, примите мои соболезнования, господин Никсон, — серьезно сказал Смуга. — Когда это случилось?
— Ровно двадцать дней назад, — спешно ответил Уилсон. — Я отправился в путь сразу же после нападения.
— А где вы были во время нападения? — спросил Смуга.
— Господин Джон послал меня в лагерь на реке Жапура. Один из наших индейцев прибежал ко мне и сообщил о нападении. Бандиты ворвались в лагерь неожиданно, воспользовавшись грозой, которая разразилась ночью. Когда молодого Никсона убили и индейцы разбежались, мой человек сразу направился ко мне с печальной вестью. Несмотря на то что индейцы не любят находиться ночью в сельве, он шел всю ночь. Благодаря этому я очутился на месте нападения на следующий же день.
— Были ли расставлены часовые, как я приказал? — спросил Смуга.
— Увы, нет.
— Уилсон не хочет повторять неприятную мне правду, — вмешался Никсон. — Мой племянник вечером пил вино. Если бы я не вызвал вас в Манаус, возможно, ничего бы не случилось.
— Я вас предупреждал, что этот молодой человек плохо переносит пребывание в лесу, — сказал Смуга. — Я вас просил отозвать его оттуда.
Никсон молча опустил голову на грудь.
— Где похоронен убитый, Уилсон? — продолжал задавать вопросы Смуга.
— В лагере… Ему отрезали голову… Это сделали индейцы, принимавшие участие в нападении под командованием двух белых.
— Итак, все-таки охотники за человеческими головами!.. Кто-нибудь узнал этих белых?
— К сожалению, нет! — ответил Уилсон.
— Я постараюсь найти убийц. Нетрудно догадаться, кто организовал это нападение. Завтра я отправлюсь на берега Путумайо.
— Я поеду с вами, — заявил Никсон. — Господин Карский будет меня замещать здесь.
— Может быть, я поеду вместо вас? — предложил Збышек.
— Останешься в Манаусе, — категорически потребовал Смуга. — А теперь, господин Никсон, пойдем побеседуем с Педро Альваресом. Этот жадный метис, наверное, замешан в организации нападения.
— Я пойду с вами! — сказал Збышек. — В случае скандала я могу пригодиться.
— Я тоже пойду! — заявил Уилсон.
— Прекрасно! — согласился Смуга. — Захватите оружие! Но стрелять только по моему приказу. Наташа, ты останешься в конторе. Идем!
Было уже около семи часов вечера. Педро Альварес в это время обычно ужинал в «Тезору»[24] — в одном из кабаков, где просиживал до поздней ночи. Туда и повел Смуга своих друзей. Вскоре они очутились у входа в одноэтажный домик; из-за тяжелых желтых занавесок, висевших на окнах, доносились оглушительные звуки музыки.
— Ты, Збышек, и вы, Уилсон, встанете у двери. Внимательно наблюдайте за всем, что делается в доме и вокруг, — приказал Смуга.
Он толкнул вращающуюся дверь и вошел в помещение таверны. Сразу же заметил Альвареса. Тот сидел за столом у оркестра в обществе веселой компании. Оркестр играл негритянскую самбу.
Смуга медленно подходил к метису.
В этой таверне собирались сторонники Педро Альвареса, прекрасно осведомленные о его противостоянии с Никсоном. Поэтому появление сразу четырех представителей конкурентной компании все заметили сразу. Присутствующие знали также меткость Смуги в стрельбе и предупредительно уступали ему дорогу. Смуга остановился рядом со столиком, за которым сидел метис. Оркестр умолк. В зале воцарилась тишина.
Смуга в молчании смерил противника суровым взглядом и сказал:
— Боа тарди[25], сеньор Альварес!
На смуглом лице метиса, казалось, появилась смертельная бледность. Он бросил взгляд на индейца, сидевшего за столом, который сразу же схватился за рукоятку ножа, висевшего у него на поясе. Смуга заметил это, но не сделал ни одного движения. Опустив руки вдоль бедер, он стоял, слегка наклонившись над Альваресом.