Мард даже зажмурился от удовольствия, представив себе эту картину. Но тотчас же предстало перед ним другое видение — черные, пронизывающие насквозь гневные глаза Кира. Мард. слабо взмахнул рукой, отгоняя наваждение.
— Страшна не смерть, страшна немилость моего повелителя,— вздохнул, остывая, посол.
Он крепко запомнил напутствие Кира:
— Мард! Я посылаю тебя к диким кочевникам. Помни, ты представляешь персидскую мощь и мое величие. Будь горд, недоступен, непроницаем, но вежлив. Ничему из увиденного или услышанного не удивляйся. Я поставил тебя во главе своей тайной службы, и ты многократно обязан теперь оправдать мое доверие. Я хочу знать все о кочевниках. Признаюсь, этот гигант Рустам потряс мое воображение. Если у них наберется с десяток таких великих воинов, саки — опасный враг. Будь бдителен, если мимо тебя прошмыгнет мышь, ты обязан не только услышать, но и заметить цвет ее глаз. Понял?
Мард почесал свою выкрашенную хной и завитую в мелкие колечки бороду — копию бороды Кира.
— А что я узнал? Что дикари вооружены до зубов? Что их еще более дикая царица своенравна? Стоило ли тащиться в такую даль, чтобы созерцать их неопрятные бороды, косматые гривы, дышать запахом чеснока и бараньего сала. Да за такие "сведения" мой царь меня не помилует, и прощай, высокое положение, почет, богатство, а может быть, и жизнь. Да и от куда мне знать, что задумал мой повелитель? Он послал меня сватом, а не гонцом войны. Хотя могу поклясться своей бородой — войны не миновать. Что ж, звание посла не только почет, но и тяжелая обязанность. Я должен пойти на их пир. Эта оргия звероподобных кочевников скажет мне больше, чем торжественный прием, которым они хотели устрашить меня, посла, любимца побед Кира! Ха-ха-ха! Я пойду на пир, но я обязан поставить на место этих зарвавшихся доителей кобыл и их царицу.
Мард задумался и повеселел.
— Клянусь, я сделаю это!
Мард грешил на себя. Проницательный Кир умел разбираться в людях и смело выдвинул Марда на очень ответственную должность начальника "око и ухо". Имея в подчинении целую армию наушников, осведомителей, шпионов, лазутчиков, Мард сосредоточил в своих руках огромную власть и мог погубить самого влиятельного вельможу или бесстрашного военачальника. Но, беззаветно преданный Киру, он служил не за страх, а за совесть.
Давно миновали те времена, когда Кир, царь маленькой Персии, считался лишь первым среди знатных персов, был скромен, делил вместе опасности и лишения, запросто садился за один дастархан со своими товарищами по оружию. Теперь он был владыкой мира, божеством, и бывшие соратники великого царя превратились в придворных. Ниже гнулись спины, подобострастней становились взгляды и льстивее языки. Единицы осмеливались говорить Киру правду, и среди них был Мард. А это становилось далеко не безопасным. Но Кир знал, что Мард готов ради него, не дрогнув, пойти на смерть, и не раз доказывал это. И поэтому Мард пользовался безграничным доверием своего повелителя и многое ему дозволялось.
Лучшего начальника тайной службы Ахеменидов трудно было себе представить. Мард виртуозно обводил вокруг пальца лазутчков врага, разгадывал самые коварные замыслы недругов Кира, обладал изумительной способностью видеть невидимое и слышать неслышимое. Именно ему поручались самые ответственные, опасные и щекотливые задания, и красивый, изворотливый, красноречивый, остроумный и смелый Мард с блеском выполнял их.
Занозой сидела тревога в сердце Кира, и причиной ее был отряд Рустама, который сражался в составе десяти тысяч "бессмертных". Кир видел его в сраженьях. В том, что Рустаму как воину не было равных, Кир не сомневался. Этот богатырь, словно сын бога войны, был рожден для битв. Но один, даже такой, как Рустам, войну с победоносной, закаленной и спаянной железной дисциплиной персидской армией не выиграет. Но если саки подобны тем, которых он видел в бою, и под стать своему вождю, то тут задумаешься. Кир саков Рустама ставил выше других воинов, а другими-то были "бессмертные", составлявшие гвардию, цвет его воинства, лучшие из лучших! Предчувствуя неизбежность столкновения с кочевниками, Кир полководец и воин, внимательно следил за саками, служившими в его войсках. Его опытный взгляд отметил -ряд особенностей воинов-кочевников. Поражала их неприхотливость — они могли находиться без воды и пищи столько времени, сколько не выдержал бы ни один другой воин. Терпеливые, суровые, отважные, сильные, ловкие — они были идеалом воина в глазах Кира. Куда бы их не посылали, они шли без ропота и трепета. А ведь, как заметил Кир, Угбару, под командованием которого они находились, посылал саков в самые опасные и жаркие места сражений, против во много раз превосходящих сил врага, заметил — и молчал. Мало того, сам послал две тысячи саков против стотысячного гарнизона Вавилона.
Да, Кир молчал, но не забыл. И теперь он колебался. Начать войну с Египтом, последним могучим государством, сохранившим независимость от Персии, имея за спиной беспокойных саков, неразумно, идти на воинственных массагетов, ничего о них не зная, опасно.
О массагетах говорили много, но знали мало. Сведения носили самый разноречивый характер. Были сплетались с небылицами, правда с ложью. А чтобы победить врага, надо знать его.
И самоуверенный Кир вместо излюбленного лобового удара предпочел обходной маневр. Вместо объявления войны заслал сватов.
Во время долгого путешествия к логову царицы кочевников Мард постоянно менял маршрут, двигаясь то зигзагообразно, то петляя, то поворачивая вспять, стремясь узнать как можно больше о загадочных массагетах. К его несказанному удивлению, воины почетного сопровождения послушно следовали за посольством, и лишь однажды остановились, как вкопанные, когда Мард со своей свитой пересек границу и углубился на территорию Хорезма. Но снова, как ни в чем не бывало, последовали за послом, когда он повернул в земли массагетов. И Мард понял, что это не конвой, а действительно почетная охрана, которой надлежало обеспечивать безопасность посольства, кров и питание, хотя это было и излишне в степи, где жители отличались радушием и широким гостеприимством. А в остальном персам была предоставлена полная свобода. Мард мог идти куда угодно и когда угодно, говорить с любым человеком и на любую тему.
Мард впервые встретился с подобным отношением к посольству. В тех странах, где Мард бывал, посол становился, по существу, почетным узником, и за ним1 устанавливался и гласный, и негласный надзор, докучливой опекой сопровождался каждый шаг, и везде ему старались пустить пыль в глаза и засорить уши ложью. Здесь же простодушные саки, чуждые лицемерия, охотно и откровенно отвечали на самые каверзные вопросы персидского посла.
Перед Мардом начала вырисовываться довольно ясная картина о жизни и быте кочевников. Ничего загадочного в массагетах не было.
Племенной союз маееагетов составляли двенадцать племен: апасиаки, тохары, аени, ятии, сякараваки, гузы, даи-да-хи, абии, комары, караты, аскатаги и аланы. Но последнее племя было ослаблено уходом большей части своих сородичей к савроматам. Это произошло еще при жизни отца нынешней царицы, а при Томирис ушли к тиграхаудам несколько родов племени асиев, но зато в союз вошло несколько родов многоценных и храбрых канпоев.
Во главе племени стоял вождь. Зачастую уже по наследст-эму праву, хотя еще в недавнем прошлом вождь избирал-[ общим собранием племени. И кажется, что, стремясь уре-4ть своеволье своих вождей, нынешняя правительница ановила старые обычаи. Племена подразделялись на ро-I, во главе которых стояли старейшины или батыры. Первые «рались за мудрость и опыт, вторые — за силу и мужество. Мард побывал в гостях у одного из батыров, главы рода лаков. С интересом он осматривал юрту — основное жи-це кочевников. Словоохотливый хозяин подробно разъяс-почетному гостю назначение этого сооружения. Легкая курная деревянная основа легко разбиралась, кошмы, посрывавшие юрты, быстро скатывались и перевозились на по-зках или верблюдах, и на новом месте жилье устанавлива-сь надежно и быстро. Толстая кошма предохраняла от «ей стужи, она же защищала от палящих лучей солнца, удивительное создание творческого гения народа-кочев-служило не только жилищем, но и показывало время, ся юрта длинными стойками была поделена на двенадцать звных частей, каждая из которых носила название созвез-а так как вход юрты располагался строго на юг, место "созвездий" было постоянным, и если луч солнца через нес отверстие падал на "'созвездие быка", то это означа-, что наступил полдень. Мард поинтересовался у радушного хозяина, почему одни оды выбирают главой старцев, а другие — храбрых воинов. «гй, грузный массагет, чтобы ответить, из вежливости ^орожно, даже не прожевав, проглотил огромный кусок мя-(любезно пояснил: — У нас есть сильные роды и роды послабее. Сильным и эгочисленным нужен ум, порядок, поэтому там во главе г опытные старейшины. Тем же родам, которые послабее, сила, вожак. Ведь мы деремся всю жизнь. То с соседя-*, то между собой — за скот, пастбища. Правда, на Великом вождей и старейшин всех племен, созванном еще по-»ым Спаргаписом, да будет его дух пребывать в вечном кенстве, было решено раз и навсегда определить границы вий племен, племенные советы отвели пастбища каждо-'роду, а роды — семьям. Но одно племя после джута слабеет, другое разрастается, гибнет одна семья, возвеличивается другая, постоянства нет, и драться приходится! "Тебе с таким пузом только и драться, что с жареным барашком",— подумал с иронией Мард, глядя на грузного сака.