Но тут же, словно опровергая мнение перса, толстяк ударом кулака разломил крупную, крепкую кость и начал шумно высасывать из нее мозг.
На охоте же, устроенной гостеприимным хозяином, сак совсем сразил Марда, ловко метнув тяжелую булаву прямо в голову мчавшейся во всю прыть лисицы.
Главное богатство массагетов — многотысячное поголовье скота — определяло и образ жизни — кочевой. Однако, вопреки мнению о саках, как о бродягах, беспрестанно кочующих с места на место, Мард обнаружил у них поселения. По рассказам он узнал, что самый большой и оживленный городок — стан царицы. Его населяли воины, гончары, литейщики, кузнецы, ткачи, торговцы. Дома и крепостные стены, сбитые из глины, под жарким солнцем приобретали каменную твердость.
Царица проводила в своем дворце наиболее суровые зимние и самые жаркие летние месяцы. Крепкие стены дворца защищали от снежной пурги, а солидная толщина позволяла сохранять прохладу в зной.
Помимо скотоводства, саки занимались охотой, рыболовством. Пограничные с Согдианой, Хорезмом и Маргианой племена знали и земледелие.
Нелепыми оказались слухи о том, что массагеты убивают своих стариков и, сварив их вместе с мясом жертвенных животных, поедают. Достаточно было увидеть, каким почетом и уважением окружены седобородые старцы, слово которых являлось законом для всех.
Вымыслом оказались и рассказы о том, что женщины у массагетов являются общим достоянием и мужчины пользуются ими сообща, вероятно, основанием для этих россказней послужил обычай, когда жена старшего брата, в случае его смерти, становилась женой следующего из братьев. Мард, привыкший к тому, что персы женятся на близких родственниках, а в царском роду даже на сестрах, как, например, Кам-биз и Атосса — дети Кира, не осудил саков. Напротив, усмотрел в этом гуманность и мудрость. Выделенная из семьи, одинокая женщина была обречена в борьбе с житейскими невзгодами суровой кочевой жизни. Чаще всего вдова уже достигала преклонного возраста и была лишена, всякой надежды обрести новую семью. А обычай левирата оставлял женщину и, что особенно важно, ее детей в привычной среде, под защитой и покровительством родственников мужа. Дети с рождения предусмотрительно усыновлялись самыми старшими в роду, остальные члены семьи, даже собственные родители, считались для них дядями и тетями. Многочисленность семьи играла большую роль в степной жизни. Такая семья, сплоченная патриархальными устоями, пользовалась весом и влиянием. Сильная семья могла обеспечить себе лучшее пастбище, увеличить поголовье скота, выставить большое число воинов, а значит, добыть больше трофеев в бесконечных войнах. Могла противостоять ударам судьбы там, где маломощные и малочисленные семейства или погибали, или же попадали в кабальную зависимость к зажиточным сородичам. Поэтому самым страшным наказанием для кочевника было изгнание из семьи, рода, племени.
Обо всем этом разузнал дотошный посланник персидского царя, но он ни на миг не забывал, что важнейшей задачей для него является сбор сведений о боевой мощи массагетского во-инства:его количестве, вооружении, тактике и стратегии.
Мард подолгу пропадал в слободках, где жили и работали литейщики и кузнецы. Он отметил, что металл, из которого изготовлено оружие массагетов, отличается высоким качеством: он прочен и гибок. И поэтому внимательно наблюдал за литьем и обратил внимание на одну особенность — в глиняные горшки с рудой литейщики добавляли кости животных, затем, наглухо замуровав, ставили эти горшки в примитивные печи. "Вероятно, эти-то кости и придают крепость сакскому железу», — решил перс.
Терпеливо следил он за работой кузнецов, ковавших быстрые акинаки, тяжелые секиры и смертоносные наконечники стрел.
Находясь в гостях у вождя племени сакараваков, пользуясь священным правом гостеприимства, бесцеремонно выпросил костяной пластинчатый тугой лук — самое грозное оружие саков.
Неожиданно оказалось, что высокий гость, посол великого царя Персии,— большой любитель былин и сказаний, и польщенные хозяева приглашали сказителей, которых Мард слушал внимательно, даже слишком, не пропуская ни слова.
Хитрый Мард не ошибся. У воинственных массагетов эпос изобиловал сказаниями о битвах, походах, войнах, о героях, царях, полководцах.
К своей большой радости, ничего загадочного в тактике и стратегии саков он не обнаружил. Ведущая роль в бою отводилась лучникам, об их меткости, не жалея метафор и гипербол, особенно вдохновенно пели сказители. Построение же войска саков было почти классическим — правое крыло, центр и левое крыло. Но Мард не знал, что так было до недавнего времени, до Томирис.
При всей своей ненависти к Рустаму Мард,, далеко не глупый человек, невольно восхищался сказочным богатырем и очень высоко оценивал боевые качества его саков. Слишком свежи были в памяти подвиги Рустама с его отрядом в вавилонской войне. Но он считал, что с царской особой, каковым был вождь саков, прибыли самые отборные воины — гвардейцы, не допуская и мысли, что в рядах десяти тысяч "бессмертных" Кира могли служить рядовые. Это была вторая ошибка начальника тайной службы персов.
Мард подсчитал, что каждое племя может выставить от пяти до десяти тысяч воинов. В особо важных случаях от десяти до,пятнадцати, а наиболее могущественные племена и двадцать тысяч. Значит, при поголовной мобилизации все войско массагетов не превысит и двухсот тысяч. Если учесть, что мас-сагеты находятся во враждебном окружении обиженных ими соседей, которые, вероятно, воспользуются войной саков с Киром, чтобы отомстить своим обидчикам, то Томирис будет вынуждена немалую часть своего войска выделить для охраны границ, а против персов направит, в лучшем случае, чуть больше половины. И это против Кира! У которого в мирное время под знаменами двести тысяч лучших в мире сарбазов, а если он шевельнет пальцем — это количество удвоится, взмахнет рукой — утроится.
Подсчитав почти безошибочно боевые ресурсы маесагетов Мард совершил и третью ошибку, выделив из общей массы населения воинов-профессионалов — восемъдесят-девяносто тысяч. Из них, по расчету Марда, Томирис может бросить против Кира около шестидесяти тысяч, если не захочет обнажить свои тылы. "Значит, только шестьдесят тысяч воинов, остальные — толпа!"— пренебрежительно подумал Мард.
Он бы персом с головы до ног, представителем народа, который считал себя арийским, избранным, стоящим над всеми народами, и эта национальная еиееь сыграла с ним злую шутку. Беда Марда была не в том, что он переоценивал персидских сарбазов, а в том, что он недооценивал саков — великих воинов, тем более грозных и страшных, что они сражались за свою родину. Загипнотизированный величием Кира, Мард совершил самую роковую ошибку: не придал значения тому, что во главе этого воинственного народа стоит необыкновенная женщина — царица Томирис.