Мало-помалу холод, сочившийся из окна, вывел Кэтрин из состояния горького раздумья. Она вздрогнула. Случившееся настолько выбило ее из колен, что продолжение академических исследований представлялось ей совершенно неуместным, даже непорядочным. Слишком много в ее жизни зависело сейчас от Брука Сэвиджа, человека, а вовсе не подопытного кролика.
Кэтрин отошла от окна и несколько минут посидела, чтобы согреться у очага. Наконец она встала, надеясь, что немного отвлечется, если продолжит освоение жилища Брука.
Она прошла в боковую нишу пещеры и обнаружила там впечатляющее количество припасов — бочку с водой, вязанки дров, кожи животных, коробки со спичками и даже масло для ламп. Еще там были яблоки, немного моркови и картошки и несколько дюжин банок с консервами.
Девушка пошла по направлению к той части пещеры, в которой проснулась. Здесь царил полумрак, так что она зажгла лампу. Кэтрин наткнулась на спальное место, которое Брук оборудовал для себя, предоставив ей, очевидно, свое. В углу она увидела кучу его личных вещей.
Тут был альманах десятилетней давности, карманное издание медицинской энциклопедии и еще много самых разных книг. Кэтрин обуяло любопытство, и она не преминула в них порыться. Сверху лежал томик Торо «Уолден, или Жизнь в лесу». Были тут и книги по философии, в том числе и сочинения Дидро, Вольтера, Монтескье. Интересно!
Среди прочих книг ей попались фантастика и поэзия — на некоторых книгах стояло клеймо частной библиотеки Сиэтла. Откуда Брук мог взять библиотечные книги? Другие тома были подписаны «Пол Диспейн». Может, Брук украл их из какой-нибудь дальней усадьбы?
Покончив с книгами, Кэтрин обратилась к корзинке, полной любительских снимков. Она знала, что поступает нехорошо, суя нос в чужие дела, но ничего не могла с собой поделать.
Среди фотографий она нашла потертый бумажник. Открыв его, она обнаружила, что прошлая жизнь Брука прервалась, когда ему было восемнадцать. С водительского удостоверения на нее смотрели глаза симпатичного черноволосого юноши с тонкими чертами мужественного лица и печальной улыбкой.
В бумажнике оказалось еще несколько фотографий. На одной из них была запечатлена длинноволосая молодая женщина в мини-юбке. За руку она держала маленького мальчика. Кэтрин решила, что это Брук со своей матерью.
Другая фотография являла взору солдата в камуфляжной форме. Он был весьма похож на Брука. И Кэтрин поняла, что перед ней — его отец. Тут был фотопортрет прелестной блондинки, очевидно, Опаль Дональдсон, девушки, из-за которой Брук и подрался с Фредом Килманом.
Так вот оно какое, прошлое Брука.
Кэтрин сунула бумажник обратно в корзину. На ее глазах выступили слезы. Как трагично, что эти несколько фотографий — единственное, что связывает Брука с внешним миром, с прошлым! Как смог он пережить потерю любимой Опаль, где взял силы на то, чтобы отказаться от всего того, к чему они стремились вместе?
Кэтрин пошла обратно в центральную часть этого невеселого обиталища. Снова налетел ветер, застонал, забился в оконное стекло. Если вертолет вернется, она даже искушения помахать ему не почувствует. Хотя в будущем, если Брук не позволит ей уйти, она и пожалеет о том, что не подала знаков тем, кто мог спасти ее.
День тянулся долго, и Кэтрин удивлялась тому, как Брук сумел вынести одиночество в течение пятнадцати лет. Она подремала и только тогда, когда в пещере забрезжил дневной свет, проснулась, разбуженная шумом у входа.
Полог был откинут, и на пороге стоял заснеженный Брук. Он прислонил ружье к стене, вышел и тут же вернулся, волоча за собой тушу оленя.
Завесив шкурами узкий лаз, Брук переступил через свою добычу и приблизился к огню. Его брови и ресницы заиндевели, и через минуту от его тела пошел пар, лицо заблестело — лед и иней превратились в воду. Он тяжело дышал, потирая озябшие руки.
— С тобой все в порядке? — спросила она.
Брук кивнул, не выказывая какого-либо желания общаться с ней. Кэтрин немного подождала, стараясь уловить его настроение.
— Я уже начала волноваться — боялась, что с тобой могло что-нибудь случиться, что тебя ранили или пленили.
Он свирепо посмотрел на нее.
— Они пытались.
— Ты имеешь в виду вертолет?
— Да. А ты слышала его?
— Я находилась у окна, когда он прилетел. Наверно, они искали нас.
— И что же ты им не помахала? Они б увидели тебя, если бы ты вышла. Я думал, ты попытаешься это сделать.
— Я действительно подумала об этом, — призналась Кэтрин, — но вовремя вспомнила, что, поступив так, выдам тебя. И решила, что обязана отказаться от этой затеи.
Брук молча выслушал девушку, не удостоив ее каким-либо ответом.
— Зачем ты выходил из жилища в пургу?
— Нам нужна дополнительная пища.
— Так ты сделал это из-за меня?
— Чем больше метет, тем труднее охотиться. Так что ждать больше я не мог. — Брук вытер лицо рукавом.
— Брук, но существует простое решение этой дилеммы. Если я уйду, тебе не придется заботиться о дополнительной еде на зиму.
— Теперь уже слишком поздно, Кэтрин.
— Почему, Брук?
— Снег слишком глубокий, к тому же снова приближается пурга. Я сам с трудом вернулся домой. Последнюю милю я уже не тащил оленя, а волок его за собой.
Кэтрин перевела взгляд на тушу животного и снова на Брука.
— Но ведь здесь я все равно не могу оставаться.
— Если ты попытаешься спуститься с гор сейчас, то неминуемо погибнешь. Ты слишком слаба. А к тому времени, как ты восстановишь силы, снег будет уже слишком глубоким.
В ее лице появилось недоверие.
— Я тебе не верю.
Он не ответил ей на это.
— По-моему, ты не говоришь мне правды, а просто хочешь, чтобы я осталась здесь.
И снова молчание.
— Я ведь не твоя пленница, Брук. Ты не имеешь права держать меня здесь.
Не обращая на девушку внимания, Брук прошел в боковую нишу и принес оттуда еды. Поев, он сел возле огня, по-прежнему полностью ее игнорируя.
Кэтрин была вне себя от ярости. Всего лишь несколько часов назад она жалела о том, что невольно вмешалась в его жизнь, а теперь он вмешивается в ее! Однако она понимала, что спорить сейчас бессмысленно. Прежде всего она должна выяснить, чего же именно он хочет.
Брук казался ей совершенно обессиленным, и Кэтрин, почувствовав свою вину, принесла ему воды. Брук с удивлением воспринял ее душевное благородство, но ничего не сказал, а только молча опустошил кружку. И больше всего удивился себе: его еще трогало ненавязчивое внимание со стороны. Ухватиться, что ли, за «Природу» Эмерсона…
Прошло с четверть часа, прежде чем Брук заговорил.
— Я ходил к лагерю. Тела Килмана там не оказалось. Снег замел все следы, так что я не знаю, ушел ли он сам, или его увезли. Но то, что они о нем знают, — несомненно.
— Они найдут пещеру?
— Нет, если только мы сами этого не захотим. Теперь они могут добраться сюда только по воздуху.
Кэтрин почувствовала, что в ней поднимается волна страха. До сих пор он действительно не обнаруживал беспокоящего ее интереса к себе, но можно ли рассчитывать на это и дальше?
Она легла на тюфяк и, приподнявшись на локте, стала смотреть на языки пламени. Брук молча сидел у огня, и по его виду нельзя было угадать, что у него на уме.
— В твое отсутствие я слегка обследовала пещеру, и должна сказать, что у тебя есть почти все, необходимое в доме.
Брук кивнул, но выражение его лица не изменилось.
— Где ты все это достал? Стащил откуда-нибудь?
— Неважно.
— Килман намекал, что кто-то снабжает тебя необходимыми вещами.
— Он ни черта в этом не смыслит.
— Так он не прав?
— Разве это так важно?
Кэтрин не понравилась его скрытность.
— Как жаль, что ты совсем не доверяешь мне. Я просто стараюсь завязать вежливый разговор. Люди так часто поступают, знаешь ли.