«Я как хренов Халк. Только не зелёный. И гораздо красивее».
К счастью, он никого не убил, просто немного поколотил, а затем заставил снять довольно не мужественное, извращённое видео.
Зачем? Он включил видео снова и прислушался. Да, к звукам ворчания и шлепков примешивался характерный звук его смеха.
«Мать твою, я настоящий садистский ублюдок».
И он явно представлял опасность для окружающих. Особенно тех, кто его расстраивал. Вот почему нужно поторопиться.
Он вышел из номера и поспешил к главному зданию, с каждым шагом сожалея о том, что испортил одежду, но чувствуя небольшой укол удовлетворения. Он не убивал охранников, и они больше никогда не назовут его предателем. По крайней мере, не в лицо.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Томмазо вышел на лужайку, поёжившись от мысли, что именно так ему придётся провести день со своей парой.
«Я выгляжу полным придурком».
Жёлто-зелёная рубашка для гольфа и оранжево-белые шорты в шотландскую клетку. Вещи более приглушённых цветов оказались малы. Он крупный, хорошо сложенный мужчина, худощав, как пловец, с очень широкими плечами. Ростом не семь футов, как Боги, а шесть футов два дюйма. Но режим тренировок сделал ноги и бёдра немного мускулистее, чем у среднестатистического парня. Короче говоря, единственная одежда в спортивном магазине, которая подходила, такая… унизительная.
Приближаясь к женщине, отвращение к одежде, отошло на второй план. Всё, что он видел, карие глаза, горящие раздражением. Она не рада.
Он взглянул на часы.
— Извини за опоздание, — произнёс он, подходя к ней с очаровательной улыбкой, — возникла проблема с багажом, и новая одежда не пришла, как планировалось.
Её гнев сменился до лёгкого раздражения.
— Ох. Очень жаль. Надеюсь, они найдут вещи. — Она окинула взглядом его одежду. — Эта одежда… — Она на мгновение задержала взгляд на его паху, а затем резко подняла глаза к лицу. — Подойдёт.
«Да, если бы я подавал заявление в школу клоунов».
— Шорты немного тесноваты, — признался он с ложной уверенностью, что лишь так можно справиться с ситуацией, когда нет другого выбора, кроме как плыть по течению. — Либо так, либо рискнуть и надеть на размер больше, тогда шорты свалятся, обнажая задницу. И член. — Он подмигнул.
Она моргнула.
— Прости?
— Я шучу.
Она просто таращилась на него.
— Эм. Хорошо. Мне это надо было знать?
— Определённо, да. — Он сверкнул ещё одной очаровательной улыбкой.
Лишённая всякого интереса, она нахмурилась. Даже нет намёка на желание? Как унизительно. Что же происходит?
— Подожди. Мы с тобой вчера не встречались? — спросила она.
«Она меня не помнит?»
Прежде чем Томмазо успел сказать хоть слово, она добавила:
— О, знаю. Мы встретились на групповом уроке гольфа во второй половине дня.
Становится все более странным с каждой секундой. Сначала она не помнит, что он набросился на неё, а теперь забыла о вчерашней встрече с ним. Неужели кто-то наложил на неё заклятье, чтобы она забыла? Это единственный логичный ответ. Но если да, то кто?
— Мы встретились вчера вечером на дегустации вин, — поправил он. — Разве ты не помнишь?
«Ты была хладнокровнее гадюки».
Она покосилась на него.
— Нет, не помню.
— Ты посчитала, что я какая-то знаменитость, в кожаных штанах, — добавил он, — и ищу стейк-хаус.
Она щёлкнула пальцами.
— Теперь вспомнила. Извини, долгий день. Ну что ж, тогда давай начнём, — произнесла она ровным и профессиональным тоном, не слишком ледяным, но и не слишком дружелюбным. — Я Шар, твой инструктор по гольфу на весь день, слышала, ты забронировал всё время. Дай угадаю, надеешься произвести впечатление на босса на новой работе замахами?
— Нет. Я, эм…
— Ах, подожди. Не говори. — Она снова щёлкнула, а затем указала на него. — Ты, наконец-то, собираешься сделать предложение женщине своей мечты, и хочешь попросить благословения её отца, а он большой игрок в гольф.
Догадка отчасти верна.
— Ты довольно близко, но я…
— Что ж, поздравляю, — сказала она и хлопнула его по руке, как будто они зависающие где-то приятели. — Я в кратчайшие сроки научу тебя закидывать мяч, как звезда лиги. Дорогой папа не сможет тебе отказать. Давай начнём отсюда и посмотрим на замах. Вперёд, или как я люблю говорить — гольфрёд. — Она слабо фыркнула. Это своего рода… мило. — О, прошу прощения, но мы будем ходить пешком. Ночью кто-то перемазал все гольф-кары липким клубничным гелем… так странно. Их сейчас моют.
Клубничный? Вот в чём его штаны? Не-е-е-е-е… Видимо совпадение.