Закашлявшись, я перевернулась, пытаясь набрать воздуха в лёгкие.
— Я передумал тебя убивать, — сказал Таяс. — Во всяком случае, пока.
Продолжая кашлять, я попыталась встать, прокручивая в голове слова Симил. У Таяса была слабость. И что же это? Конечно, Симил могла бы просто сказать мне, но не-е-ет. Я капитан своей команды. Я справлюсь.
— Спасибо, — сказала я, хватаясь за ветви шаткой клетки, чтобы удержаться на ногах.
— Не за что. Я понял, что твоё маленькое огненное сердечко будет лучше использовано в качестве моей закуски. И не волнуйся, ты увидишь всё сама.
Ему просто недостаточно убить меня? Он хотел заставить меня смотреть. Вот урод.
— Знаешь, — я медленно выдавила из себя слова, — однажды я встретила одного из твоих последователей. Моя мать забила его до смерти клюшкой для гольфа. И теперь, встретив тебя, я задумываюсь, чего он на самом деле хотел. Сбежать от тебя?
— Он был слаб, — отрезал Таяс.
Отсутствие дерзости в голосе Таяса означало, что я задела за живое. Я не была уверена почему, но задумалась о том, что сказал монстр в моей комнате: он умолял меня помочь ему. Я не понимала, что это значило, но теперь мне стало интересно, действительно ли он хотел освободиться, через смерть или как-то иначе. О, чёрт.
Томмазо говорил мне, что его похитили против воли, промыли мозги и заставили делать то, чем он не гордился. Может, всё они были в одной лодке, пленники какого-то ужасного зла.
— Симил рассказала, — начала я, — что боги убили почти всех Мааскаб. Но, может, они дали себя убить. Может, они просто пытались сбежать от своего короля.
В глазах Таяса вспыхнула ярость.
— Они умерли, потому что были слабы! Как ты.
— Я не слабая, а наблюдательная. И прямо сейчас мне интересно, понимаешь ли ты, что превратился в монстра, которого ненавидят, и ни одна женщина тебя не захочет, и никакая армия не пойдёт за тобой добровольно. Это наталкивает на мысль, может быть, в глубине души ты просто парень, который хочет, чтобы всё закончилось, потому что нет никакой надежды остановить твою агонию и одиночество.
— Ч-ч-что ты пытаешься сделать, ведьма? — Его глаза начали светиться ярко-красным, как демоническое украшение на Хэллоуин.
— Хочешь умолять меня о помощи, как Мааскаб, который умер на моём крыльце?
Он отшатнулся, прижимая к груди перепачканные грязью руки.
— Что ты делаешь! — он закричал. — Прекрати сию же минуту!
Я не могла поверить, что это происходит.
— Ты знаешь, что я говорю правду. Понимаешь, что никогда не сможешь стать по-настоящему важной персоной.
Он протянул руку.
— Остановись. Остановись, ведьма. Остановись!
Не будь я напугана до смерти, посмеялась бы над тем, что меня назвали ведьмой.
Внезапно подул ветер, и чёрная слизь, прилипшая к его коже, начала отслаиваться. Его отвратительные зубастые дреды начали падать на землю, как мёртвые листья в холодный осенний день. Он менялся прямо на моих глазах, и хотя я хотела сказать, что это я такая крутая, не могла игнорировать факт, что всё слишком просто. Будто всё так и должно быть.
— Все убийства, — проговорила я, растягивая слова из-за трудности с дыханием, — и вся власть в мире не сделают тебя важным. Не заставят тебя полюбить. И уж точно не исправят твой крошечный член.
Он застонал и схватился за лицо.
— Остановись!
Я едва могла говорить, когда он превратился из тени в мужчину с оливковой кожей, голубыми глазами и короткой каштановой бородой. Он выглядел… он выглядел… он выглядел, как член группы «Мамфорд и сыновья»[1].
— Ты! — проревел он. — Погубила меня!
Дальше последовала та часть, в которой я не была уверена, но могла почти поклясться, что видела: он плакал.
Мужчина повернулся и побежал, исчезая в дебрях мексиканских джунглей. Я могла сделать немного больше, чем просто стоять с открытым ртом. Я только что уничтожила самое злобное существо на планете.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Вскоре после эпической истерики Таяса последний луч солнечного света канул в лету, и джунгли снова затихли.
Где-то вдалеке фыркнуло животное, или заржало, или… я не знала, как точно назвать этот звук, просто представила, что это дикий кабан или, возможно, один из ягуаров, о которых меня предупреждали.