— Што фы имеете в виту? — спросил доктор.
— Я и сам не знаю, — сознался Питер. — Если это, как я рассчитываю, парень, возможно, я смогу подыскать ему работу в какой-то конторе... пока, разумеется не привью ему некоторые зачатки цивилизации.
— А если это тефиса?
— Разве девочка ходит в штанах? — вскричал Питер. — Зачем заранее выдумывать всякие сложности!
Заложив руки за спину, Питер в одиночестве вышагивал взад-вперед по комнате, чутко прислушиваясь к каждому звуку, исходящему со второго этажа.
— Я очень надеюсь, что это мальчик, — произнес Питер, закатив глаза к потолку.
Взгляд Питера остановился на фотографии хрупкой, миниатюрной женщины в строгой рамочке на каминной полке. Тридцать лет тому назад, в этой же самой комнате, Питер вышагивал взад-вперед, заложив руки за спину, точно так же вслушиваясь в звуки, исходящие сверху и произнося те же слова.
— Как странно, — раздумчиво произнес Питер, — ах, как это странно!
Дверь отворилась. Сначала возникла цепочка от часов на круглом брюшке, потом и сам толстяк доктор. Он вошел и прикрыл за собой дверь.
— Весьма сторофое дитя, — произнес доктор. — Крайне симпатишное дитя. Тефиса.
Два пожилых джентльмена смотрели друг на друга. Элизабет, возможно, по-своему успокоившись, принялась мурлыкать.
— И как же мне теперь быть? — спросил Питер.
— Фы окасались ф фесьма щекотлифой посисии, — сочувственно согласился доктор.
— Ну и болван же я! — провозгласил Питер.
— Когта фас нету дома, са тефисей присмотреть некому, — озабоченно проговорил доктор.
— Насколько я успел заметить, — добавил Питер, — за этим чертенком нужен глаз да глаз.
— Поготите, поготите! — сказал услужливый доктор. — Я снаю, што телать!
— Что же?
Доктор придвинул свирепую физиономию к лицу Питера и произнес, с умным видом постукивая правым пальцем по правой ноздре:
— Я перу юную тефису на свое попешение!
— Вы?
— Ф моем слюшае все корасто проще. У меня есть экономка.
— Ах, да! Миссис Уэйтли.
— Она, в сущности, топрая женщина, — сказал доктор. — Только ей нато руковотить.
— Нет и нет! — вырвалось у Питера.
— Пощему фы так скасали? — встрепенулся доктор.
— Чтобы вы пестовали такую упрямицу? Это невозможно!
— Я путу топр, но тверт!
— Вы ее не знаете.
— А фи-то, дафно ли уснали ее?
— Так или иначе, я не страдаю чрезмерной сентиментальностью, что может испортить ребенка.
— Тевощки не то што мальшики, — не унимался доктор. — К ним нушен иной потхот.
— Так ведь и я не зверь, — огрызнулся Питер. — Ну хорошо, а если она окажется негодницей? Что вы о ней знаете?
— Я готоф рискнуть, — кивнул великодушный доктор.
— Нет, это несправедливо! — не унимался благородный Питер.
— Оптумайте мое претлошение, — сказал доктор. — Какой же это том, кте не ресфятся дети! Мы, англишане, опошаем том. Фи иной. Фи песшустфенный.
— Ничего не могу поделать, — признался Питер. — На мне лежит ответственность в этом деле. Девочка явилась ко мне. Выходит, что как бы я за нее в ответе.
— Ну, если фи так сшитаете, Питер... — со вздохом произнес доктор.
— Всякие сантименты — это не по моей части, — продолжал Питер. — Но долг... долг — это совсем иная вещь.
И с величием древнего римлянина Питер поблагодарил доктора и распрощался с ним. Затем Питер вызвал Томми.
— Томми, доктор вполне одобрительно высказался о твоем здоровье, — сказал Питер, не поднимая глаз от рукописи. — Так что прекрати дуться. Можешь оставаться.
— Говорили же вам! Нечего было деньгами швыряться.
— Но придется подыскать тебе другое имя.
— С чего это?
— Экономка должна быть существом женского пола.
— Терпеть не могу девчонок!
— Вообще-то я и сам о них не очень высокого мнения. Но что поделаешь! Для начала купим тебе нормальное платье.
— Ненавижу юбки. В них неудобно.
— Томми! — строго сказал Питер. — Не упрямься!
— Говорить правду не значит упрямиться! — упрямилась Томми. — В них тесно. Сами наденьте!
Платье было быстро подобрано, а затем подогнано по фигуре. Однако с именем оказалось намного труднее. Миловидная, смешливая дама с известным, весьма уважаемым и благозвучным именем является ныне почетной гостьей многих литературных салонов. Но в узком кругу старые друзья по-прежнему зовут ее Томми.
Недельный испытательный срок подошел к концу. Питеру, с его чувствительным желудком пришла в голову спасительная мысль.
— Послушай, Томми... то есть, Джейн! — сказал он. — По-моему, нам стоит нанять женщину, которая бы только готовила пищу. Тогда бы у тебя оставалось больше времени... скажем, на другие дела, Томми... то есть, Джейн...