Есть поговорка: «Если ты помнишь шестидесятые, ты там не был». Полная чушь, и это как раз тот случай. Его звали не Томми, и он был не единственным, кто умер или опустился в тот момент, когда мы все думали, что будем жить вечно и изменим мир.
ТОММИ
Мой Томми-друг ушел от нас в году 69-м
Он хипповал, но заболел, лейкоз – будь ты проклятым
И сразу после похорон мы в Ньюмен - Центр погнали
Чтоб малость его помянуть, так предки нам сказали.
Наш Фил - дружок спросил тогда:
«Что это, блядь, за свадьба?
И на хер нам она нужна?
Скажите, Бога ради.»
Но мы пошли, на все насрать,
Там было кое-что пожрать,
Лилась из винограда муть,
Нам было похер, что бухнуть.
Друг Фил спросил, «Че за херня?»
И ждал ответа от меня
«За Рекс»,- ответил я ему, -
От ММА, вот что к чему».
«А это что, блядь, за говно?»
«Тебе, дружок,– не все равно?
Туда входил я десять лет
И там не платят за обед.
Методистская молодежная ассоциация –
Я сделал как-то аппликацию,
А они выставили ее, убогие,
О Ное, Ковчеге, ну и о Боге.»
«Пошел он на хуй твой Ковчег
И звери тоже», - Фил изрек
Он был конкретнейший чувак
И с логикой, блядь, все ништяк
Немного с нами помянув,
Родители ушли домой,
А мы пошли, о, Боже ж мой!
Еще бухнуть, чтоб помянуть.
На Нортерн Мэйн, 110.
Врубить на стерео музу,
Да так, чтоб выбило слезу.
Я обнаружил «Грейтфул Дэд»,
Я не любил их – это бред.
И Джерри Гарсия – «трубу»
Хотел бы видеть я в гробу.
(Но когда он - таки воткнул,
Я, было дело, аж всплакнул)
Однако Томми их любил,
«Как Кенни Роджерс», - вспомнил Фил.
Курили «Винстон» и косяк, и пили пиво - все ништяк.
О Томми дружно вспоминали
Уальд-Штейн Общество тогда
Без Томми – может никогда
Мы вовсе не узнали.
Всех восемь славных чуваков,
Впустили мы без дураков.
Нет, не был Томми наш святым – он был активным геем,
Но осуждать его за то, конечно, мы не смеем.
СПИД был потом, тогда лейкоз
Его в последний путь увез.
Сценарий, как в гробу лежать, своим он предкам написать,
Конечно, вовсе не забыл, и те смогли по мере сил,
Исполнить волю мертвеца, и вот, стараньями отца,
Лежит в последней он квартире в хипповском чопорном мундире:
Джинса под клеш, хиппи-рубаха
Веревка-галстук, ремень с бляхой…
(Мелисса – эта чикса-фрик
Рубашку сшила – просто шик.
Ее в Ороно как-то раз, я видел, зимним вечерком,
Когда слепящим маяком
Блестела мокрая Мейн-стрит
И вот она – в углу сидит
На вид, холодная, как снег,
я был счастливый человек…
И Лэймон Пэйперс все поет
«Зеленый бубен», грусть берет…
Что с ней сейчас - не знаю я,
Простите уж меня друзья.)
…и хаер, чистый, как волна, спадал ему на плечи!
Чувак! В натуре, чистый он! Я потерял дар речи!
Владелец зала похорон, наверно, мыл их лично,
Да, круто постарался он, чтоб было все прилично.
По хиппи вызывал спеца, чтобы порадовать отца.
На ленте, что на голове, знак мира вышит с толком
Смотрелся очень круто он на чистом белом шелке.
«В гробу лежал он как чувак!» -
Нам Фил сказал, бухой в кизяк.
Гарсия пел «Грузовики»
И с Филом спорить не с руки.
«Ебучий Том» - Фил произнес -
(Хотел, по-видимому, в нос)
«Давайте выпьем за него, урода и ублюдка»
И мы не стали возражать, и пиво, бога душу мать
Спустилось до желудка
Индеец Сконтрас вдруг спросил,
Бокал об стол - что было сил
«А где же был его значок?»
(Он в обществе не новичок.
Серьезно шарил в танцах он
Сейчас же, парни, mille pardon,
Он где-то в Брюере живет -
Страховки людям продает)
«Своей он матери сказал,
Чтоб со значком в гробу лежал!
А та - не положила в гроб,
Такой вот парни, блядь, наеб!»
«Он был на нем. Хоть верь, хоть нет.
Нацеплен, правда, под жилет -
Из кожи, кнопки-серебро.
Его маман дала добро»
На распродаже мы жилет купили как-то раз
И радуга в тот хмурый день нам радовала глаз
А из колонок Каннед Хит
Пел «Делать вместе» - суперхит.
А на значке девиз такой:
«Я НЕ ЧУЖОЙ, Я ГОЛУБОЙ»
«И тот значок, хоть верь, хоть нет
Цепляла мать. Прям под жилет.
СВОЕЙ рукой. За упокой!»
«Он без значка не мог прожить
Могла б снаружи прицепить»,-
Вот так Индеец произнес
Слеза катилась, красный нос.