Кроме выполнения инструкций Купера, Эрик не забыл предугадать его желания (а желал Джон лишь одного, — побыстрее начать трудиться). Ко всему прочему, требовалось ликвидировать некоторые сложности и временные потери, которые могли возникнуть уже на территории другого государства и помешать осуществлению желаний босса.
Например, Мюнхенский «Боинг» имел пунктом своего назначения не Петербург, как требовалось, а Москву. Это означало, что из Москвы потом еще придется отправиться в другой город, расположенный довольно далеко от столицы России.
Джон понимал, — решить две проблемы одновременно: скорейшего прилета в Россию и быстрейшего начала работы можно было только с помощью волшебства.
Но Эрик постарался на славу!
Он добыл смягчающие обстоятельства, которые опять позволяли такому маршруту доминировать над Нью-Йоркским вариантом воздушного сообщения. Взять, хотя бы то, что ректор Санкт-Петербургского Университета Имени Академика Павлова, готов был (Эрик уже связался с ним, получив его полное согласие на помощь) прислать в столицу свой служебный автомобиль, призванный доставить заокеанских гостей туда, куда надо. К тому же, на этом самом автомобиле, кроме водителя, Купера должен был встретить Ананьев. По пути из Москвы в Петербург с ним можно было бы многое обговорить, — то есть, по сути, — уже начать работу (а не просиживать штаны в Нью-Йоркском аэропорту).
Джон решил не смотреть в иллюминаторы, дабы не будоражить ностальгические чувства. Ему хватало и тоски по собственному дому. К тому же, в данную минуту это было не столь актуально, сейчас его больше наполнял страх преследования, — далекого или близкого, — неважно, главное, он осознавал его реальность.
Кажется, Бэн такого страха не испытывал вовсе. Мысленно, Купер позавидовал этому парню. Бэн, словно турист, полюбовался красотой небесной синевы, залитой лучами стоящего в зените солнца, отпил из бутылки кока-колы и с умиротворением на лице, опустился в свое кресло.
Джон изо всех сил успокаивал себя, но все равно испытывал дискомфорт, желая быстрее подняться в воздух, — туда, где нет преград и остановок.
Едва он успел с облегчением вздохнуть, услышав, что входной люк закрыли, и турбины авиалайнера стали набирать обороты, как его больно схватила за плечо чья-то рука. Джон мгновенно обернулся, думая увидеть агентов ФБР или, на худой конец, полицию, которые пришли задержать рейс и приостановить ход начатой им экспедиции. Без сомнений, спецслужбы уже давно следили за ним, а демонстрация его работы на недавней конференции вполне могла заинтересовать их еще сильнее. Джону вспомнились смутные фигуры в черных костюмах, внезапно появившиеся у входной двери в конференц-зал и так же внезапно исчезнувшие. Но, очевидно, его решили не трогать. Может из-за нереальности его затеи и собранного материала, не укладывавшихся в рамки здравого смысла, а может по каким-то иным соображениям, например, — дать ему закончить работу, а уж потом взять все готовенькое, не доводя до обозрения общественности.
Однако перед Джоном стоял всего-навсего Рэй Стокер. Рэй боязливо оглянулся на спешащую к ним стюардессу и быстро заговорил:
— Мистер Купер, я лечу в хвосте, место 13-джи. Слышал, что вы снаряжаете экспедицию на череповецкие болота. Выходит, наши пути пересекаются… Собственно, им суждено было пересечься… Ведь, Мюнхенский рейс, на который мы сейчас сели, — единственный, способный дальше состыковаться с вылетом германского аэробуса в Россию. Другого такого случая придется ждать еще несколько дней, а то и неделю.
В этот момент к ним подошла стюардесса.
— Сэр, — обратилась она к Стокеру. — Вы слишком далеко ушли от своего кресла, сейчас объявят готовность на взлет.
Действительно, уже включилась система оповещения: заработали репродукторы, а стеновой экран телевизора показал неимоверно красивую девушку, одетую в форму стюардессы. Эта девушка заговорила через динамики репродукторов: