8. Молча она сидела в гостинной и провожала взглядом уходящих родителей. Кажется, этот вечер никогда не закончится. Кажется, она больше никогда не выйдет из этой квартиры и не допьёт остывший кофе. Часы нагло напоминают, что прошло уже часа три, как она не двигалась с места. По телевизору мелькают странные детективы или российские дешевые мелодрамы. "Никто не спасает корабли, идущие ко дну, и падающие самолёты. Так почему ты вообразила, что тебя кто-нибудь спасёт?" - думала девушка и, не меняя своего положения, шлёпнулась лежать на боку, обхватив колени. На неё падал свет от телевизора и больше нигде в квартире свет не горел. Постепенно она полностью перетянула плед с дивана на себя. Не заметно для неё, но значительно для тех, кто не спит, прошло полтора часа, и было около часа ночи. Разбудил её внушающий звук, доносившийся с балкона. На этот раз это вряд ли были воробьи или соседский кот. Конечно, каждому станет не по себе, особенно, если ты беззащитен и один дома. Соскочив с дивана - плед свисал с плеч, - она прижалась к стене, напротив балкона. Кто-то уверенно повернул дверную ручку, но снаружи балкон был заперт, поэтому эти попытки были тщетны. Но этот кто-то был настойчивым и постучал по стеклу, словно всё шло так, как нужно. Мария слышала чей-то голос, который просит её открыть и называет её по имени. Она собралась с духом и подошла ближе; телевизор всё так же был включен. - Знаешь что, успокойся, чтобы сейчас не произошло - должно было пройзойти. Да, думай так, - говорила она сама себе. - Ох, -сбивчивое дыхание, - открывай уже, это Марк. Руки у Марии затряслись, когда она потянулась к щеколде плед соскользнул с плеч и, словно растопленный молочный шоколад, сполз по ногам на пол. Она открыла стеклянную дверь и отошла в сторону. Марк кинул вниз с балкона незатушенный окурок и вошёл, немного расстрепанный и пьяный. Девушка села на край дивана, задыхаясь от волнения и легкого возбуждения, укрыла свои коленки пледом, который он подал ей, подняв с пола. Она была так напугана его приходом, но так счастлива, что ей хотелось заплакать, упав на его тощие колени. - Какого чёрта, Марк, а если бы здесь были мои родители? - Насколько возможно серьёзно говорила она, пока он снимал свои ботинки и вещал на трубы наскозь промокший плащ. - Как-будто я только пришёл. - Что? - Я знал, что они ушли. Я видел. Я так сильно хотел тебя увидеть, что сидел на остановке с начала захода солнца и ждал. - Он сел рядо с ней. Сел в эту типичную мужскую позу: ноги широко расставлены, верхняя часть тела покорно склонена над ними, руки, упёршись на колени, сложены в замок и подпирают голову. С Марией никогда не случалось такое. Порог этой квартиры никогда не переступали мужчины, кроме отца и его друзей. Она никогда не сидела ночами кем-либо. Никто никогда не вёл себя так, как он. Никто никогда не смотрел на неё так, как смотрел он. И она никогда не испытывала таких чувств, как сейчас. - Тебе было немного страшновато, не правда ли? Я так задумал заранее. В этот момент она вдруг вспомнила Антонину Романовну и её слова. Сейчас она стала понимать их значении или же просто обращать на это внимание, но ни на секунду она не подумала о том, чтобы всё это прекратить. Даже наоборот: ей стало ещё более захватывающе общаться с ним, а он, в свою очередь, сохранял благородное спокойствие и покорность ситуации. Сохранял томность своего голоса и точёную искру своего взгляда. - На улице разве был дождь? - Она решила больше не докучать его своими расспросами о внезапном появлении: неважно как, важно, что появился. - Сейчас тоже. Спасло только вино и сигареты, - невольно он расстягивал слова, - на время я даже забывал, почему сижу здесь и пью, но потом случайно смотрел на твой балкон и вспоминал. - Почему не через дверь? - Знаешь, я никак не мог понять, какая квартира твоя. - Тут он отбросил пульт куда-то на пол, встал, снял футболку, оголив своё хоть и худое, но подтянутое бледное тело, швырнул её куда-то к пульту, и лёг, вытянувшись во весь диван, и оперевшись головой о стену. - Будешь сидеть там, да? - шёпотом протягивал он. По всему телу растеклось жаркое наслаждение, взошло солнце и своими лучами палило на безвинное молодое сердце. Она подвинулась к нему, не думая положила свою голову ему на живут и укрыла обоих пледом. Он положил свою руку ей под грудь. Он убрал волосы ей с лица, оставив одну прядь перебирать в своей руке. - Закрой глаза. Уснём молча и вдвоём. Мне это так нужно. И она не смела возражать, потому что сама нуждалась в этом. Безусловно, она влюблена в него. И, кажется, он в неё тоже.