9.
Если тебя что-то очень сильно волнует, -ты всегда чувствуешь, что наступает утро. Открыв глаза, Мария видит спящего на краю дивана и склонившего голову Марка. - Утро! Вот чёрт, родители не вернулись? - Думаешь, я позволил бы себе быть здесь в таком виде при твоих родителях? - Эта ночь так быстро прошла... - Я дождался. - Что? - Не мог себе позволить уйти, не дождавшись пока ты откроешь глаза. Просто я очень тороплюсь, но это было бы не красиво. - Извини, но теперь ты можешь идти. - Уже как-то не хочется. Увидел как ты просыпаешься и забыл, куда спешил. - После этих слов парень надел футболку и положил ноги девушки на свои. - Скажи, почему ты постоянно появляешься неожиданно? И почему вообще появляешься. -На первый вопрос я не могу дать тебе ответа, а вот на счёт "почему?", -непременно. Я так хочу. Но, если тебе не нравится, этого больше не повторится. Что скажешь? - Появляйся. Внезапно он просто поцеловал её в обе коленки своими нежными искусанными губами, надел свой плащ, ботинки и направился к балкону. - Как думаешь, мне лучше выйти через дверь или нет? - А как думаешь, мне стоит тебя еще ждать или нет? - Ясно, дверь, - и он улыбнулся своей улыбкой, слегка приподнимая один уголок рта, и вышел. Мария стояла на балконе и наблюдала за ним. Он вышел из подъезда и тут же закурил. Собрал свои волосы в хвост, сосчитал деньги в своём бумажнике и медленно поплыл по туманному утру.
10. Звонок в дверь. - Дочь, подойди посмотри, кто там, - донесся до девушки голос матери из кухни. И она, шаркая тапками по паркету, послушно зашагала в прихожую. Девушка посмотрела в дверной глазок и, уже испуганно, дрожащими руками, вся в растерянности и сметянии, радости и обиды, открыла дверь. На пороге, уперевшись одной рукой о стену, а другую держа в кармане, стоял Марк. Его волосы, спутанными прядями, непослушно были заделаны за уши. Глаза сосредоточенно и непрерывно смотрели девушке точно в глаза и никуда более. - Как так, Марк, - с тоской выдавила Мария, - как так... -Позже, милая, позже, -еле дыша шептал он, - с кем ты дома? - Мама. И в этот момент из кухни, потерая в руках полотенце, выходит мать девушки. Она остановилась рядом с дочерью и с большим интересом разглядывала всё еще стоящего за порогом Марка. Девушка представила их друг другу и, кажется, мать была в восторге от воспитанного и чувственного парня. Она провела их в комнату, предложила чай и, удалясь, понимающе сама захлопнула дверь комнаты. И вот они одни. Сидят на кровате в метре друг от друга и каждый не может выдавить не слова. -Знаю, ты злишься, но я не могу поступать так, как хотелось бы тебе, в стиле всех этих стандратных взаимоотношений между мужчиной и женщиной, не могу делать что-то по правилам, прости, но я ничего не могу с этим поделать. Мне трудно войти через дверь и на прощанье сказать "пока", я не могу обнимать тебя при встрече и расставании, не могу позвонить, даже если очень скучаю. Я, по неизвестным мне обстоятельствам, иногда нахожусь там, где не должен был находиться и делаю то, что совсем не хотел. Но, это только иногда. Сейчас я здесь, я наслаждаюсь мгновением, в такие моменты я чувствую больше, сильней, наверное, поэтому я еще жив. Мгновение. Сделай то же самое, прошу. Хорошо? Ты слышишь меня? Я хотел бы бездыханно наблюдать, сидя в углу этой кровати, как ты приходишь ко мне в одном халате и с собранными в хвост волосами. Мешкаясь, садишься на самый край и выпиваешь до дна бокал вина. Снимаешь с себя кольцо и тапочки, двигаешься всё ближе ко мне и позади остается всё, всё, что могло бы удержать или отвлечь. Даже луна, желтеющая на синем-синем небе, может только помочь, а звезды - успокоить. Одна подушка на двоих может сказать о многом, но, вместо этого, сейчас говорим мы, прерывая размеренное течение лжеистинной тишины. Если ты можешь, хотя бы на несколько мгновений, принять всё это и меня, то, пожалуйста, будь рядом и смотри только мне в глаза. Мария, со слезами, стекающими по розовым щекам на обветренные губы, отбросила все вопросы в своей голове и просто бросилась в давно ждущие её объятия. Он со всей страстью целовал её волосы и сжимал её в своих объятиях. Наконец-то всё стало ясно: он жадно любил её, но то была закрытая любовь, которой он так сильно боялся.