В этот раз, когда Мамору снова пододвинул мне тарелку, я решила спросить в лоб:
— Я хочу вспомнить все, — заявила я, глядя ему в глаза.
— Золотце, зачем? Зачем тебе вспоминать все те ужасы? Может быть, такова Божья воля, что ты все забыла.
— Золотце? — ласковое слово резануло слух. — Я не Золотце, не заинька, не хрюшка. Я вообще терпеть не могу ушастых и зубастых! Слышишь, не могу! Понятно тебе!
Я вскочила, тарелка с салатом полетела на пол и разбилась, всколыхнув память. Где-то также падала и разбивалась тарелка. Но где???
— Кими! — я почувствовала как холодные руки Мамору коснулись моих плеч, и я отшатнулась от мужчины.
— Не прикасайся ко мне! Нет. Не прикасайся! НЕТ!!! Не смей!
— Кими, — крикнул Мамору, когда я, накинув кофту на плечи, быстро взбежала на второй этаж. — Кими, постой. Что ты хочешь вспомнить?
Парень, чтобы поспеть за мной перепрыгивал через несколько ступенек, однако я захлопнула дверь у него перед носом, произнеся всего пять слов:
— Того, кто называл меня Бэмби!
Лекс.
— Что ты хочешь сказать, старуха? — не сдержался Роман, и для лучшего действия встряхнул цыганку за плечи. — Говори, где Алиса.
Есения передернула плечами, сбросив руки актера, и выложила последние три карты в расклад. Хмыкнула, затем резко побледнела и вновь посмотрела на карты.
— Что-то не так?
— Александр, я впервые вижу, чтобы карты обещали жизнь после смерти. Я могу рассказать, что сейчас с ней, но видимо её будущее ещё слишком неопределенно, раз карты так шалят. Она заперта в клетке своего разума. Скорее всего она не помнит не тебя, ни кого-либо из близких, даже дочь или свою мать. Вот эта карта указывает на то, что у тебя есть соперник и судя по расположению в раскладе, довольно успешный. Не могу утверждать на все сто процентов, но, кажется она сейчас у него. Вот это указывает на беременность, как уже говорила. Ребенок не его, а твой. Вот это означает дальнюю дорогу, а вместе с этой картой — очень дальнюю. Возможно они уже не в России. Я уверена в этом процентов на шестьдесят — семьдесят. Вот собственно я могу вам что сказать.
— Спасибо, матушка Есения. Змей, позаботься, пожалуйста, о матушке, а мне надо побыть одному, решить, что делать дальше.
— Лекс, — за ним было решил пойти Кай, однако мужчина так взглянул на шурина, что тот предпочел остановиться.
Он вошел в комнату и молча прикрыл за собой дверь. Ей до сих пор все дышало. У него не было сил прибрать кинутое впопыхах платье, или бардак на туалетном столике. Комната и все вещи, словно застыли, дожидаясь свою хозяйку. "Надо перебираться в другую комнату" — мелькнула мысль, Да в других помещениях ему дышалось легче, а лучше бы вообще пока перебраться жить в клуб, иначе он не может сосредоточиться на одном. Он опустился на колени перед кроватью, как когда-то в первую их брачную ночь, но вместо изнывающей от желания женщины он видел перед собой голубое покрывало, пропитанное её запахом. Лекс не удержался и сгреб ткань, уткнувшись в неё лицом. И даже не заметил, как заснул. Ему снилась Алиса. Он смотрел на неё сверху вниз, а она протягивала руки к нему, такая слабая, беззащитная в том платье, которое он привез ей и так не успел показать. Он хотел чтобы она увидела это платье в день их свадьбы и вот теперь она сидела на черном полу в этой белом платье, и казалась призраком в этом наряде. Но однако она не старалась его поцеловать, а лишь протянула руки к его шее. Лекс испугался, что Бэмби собирается придушить его. Неужели она так злится? Мужчина проснулся резко, просто отнял голову от покрывала, и не сразу понял, что в руку впивается половинка кулона, подаренного Алисой.
— Хватит мечтать, надо действовать, — одернул мужчина себя. Он коротко набросал поручения на листке бумаги. Если она за пределами страны, надо проверить аэропорты и вокзалы. Он не позволит никому воспользоваться беспомощностью его жены, пусть это будет сам Дьявол в человеческом облике. Пусть он выпачкает свои руки по плечи в крови, но никому… никому не даст причинить ей вред.