— Ублюдок! Сволочь! — парень набросился на сразу же ставшего меньше Акиру. — Ты хоть понимаешь, как мы волновались?
Таня замерла, видя как мужчина занес кулак для удара, но секундой спустя между ним встала Элисс и совершенно спокойно, даже холодно заявила:
— Прекратите сейчас же, оба!
— Почему ты всегда его защищаешь? — не сдержался незнакомый парень. — Ему не хватает взбучки. Основательной.
— Потому что я не хочу пугать нашу гостью, — все так же прохладно произнесла блондинка. — Хикару сядь на стул и успокойся.
Татьяна все больше всматривалась в знакомое лицо, но не помнила, где уже видела его. А что она его видела, засело где-то в подкорке. Черты были до нельзя знакомы.
— Таня, не бойся, тебя здесь никто не обидит. Притом Акира возьмет на себя ответственность, — "спаситель" вскинул удивленный взгляд на блондинку, но та лишь кивнула и подтвердила. — Ты возьмешь и без пререканий.
— Знаешь, мне иногда кажется, что как только ты все вспомнила, ты стала такой занудой. Настоящая Накахара. — надулся Акира.
— Может быть, — пожала плечами блондинка. — Однако это не отменяет того, что мы все вместе должны будем после выступления пойти на пресс-конференцию. И она должна пройти как по маслу.
— Действительно, с твоими психами, Элисс чуть не сорвала голос, а на данный момент — это одна из самых важных вещей. Я придушу тебя, если её дебют пройдет не так как надо, — высунулся из своего угла брюнет, названный Хикару, но тут же замолк, стоило девушке взглянуть на него.
А к Тане пришло озарение, когда мужчина повернулся к блондинке, именно в такой позе, сидящим на стуле, опершись одной рукой на стол, и положив на неё голову, он был запечатлен на стене у лучшей подружки Тани — Кристины. Хикару Шинджи. Вспомнила она его имя. Кристи ей рассказывала, что он очень популярен в Японии и, кроме того, у него куча фанаток по всему миру. А вот сейчас она сидит рядом с ним в гримерке и ничего кроме заинтересованности, весьма легкой, не испытывает. Ей больше был по вкусу этот провинившийся "спасатель", видимо он был бунтарем, но то что он споил её и принес сюда… Это немного повергало её в шок.
— Так вы… певцы? — ошарашено произнесла девушка, сразу же привлекая к себе внимание.
— Да, — мимоходом кивнула блондинка, наконец, доставая из сумки глистер с таблетками. — Зай, подай, пожалуйста, воду.
Шатен кивнул, подходя к большому аппарату с дистиллированной водой, который девушка не заметила. Он взял один из чистых стаканов, поставленных стопкой рядом, и наполнил его, а потом протянул подошедшей Элисс. Та передала две таблетки вместе со стаканом растерянной Тане.
— Выпей, голова пройдет, — блондинка присела рядом, подталкивая замершую руку Татьяны ко рту. — Не бойся, не яд.
Та кивнула, но выпить лекарство не решилась.
— Тебе есть куда идти? — вновь спросила блондинка.
— Мы сбежали, — всхлипнула Таня, вновь вспоминая, по какой причине она здесь оказалась.
— Прекрати плакать, — оборвала её Элисс. — Запомни, никто не стоит женских слез. Знаешь, есть некоторые индивиды мужского пола, которые заслуживают одной характеристики "мразь", а поэтому запомни одно железное заклинание от них "мразь из мозгов вылазь". Так, парни, идите, репетируйте, — произнесла блондинка по-английски, оборачиваясь к остальным. — А мы скоро подтянемся.
Когда, наконец, дверь за мужчинами захлопнулась, Элисс наклонила голову набок, рассматривая Таню рентгеновским взглядом.
— Никогда не показывай своей слабости тому, в ком не уверена на все сто, иначе твоя слабость может обернуться против тебя. Слезы — это слабость. Уверенность в себе — наша сила, — Элисс пересела на диван и обняла девушку. — Знаешь, Акира поступил очень мудро, напоив тебя. Нельзя показывать другим себя такой раздавленной. Еще он привез тебя сюда, а значит, я не оставлю тебя. Меня не интересуют подробности того, что с тобой случилось, просто доверься мне, выпей таблетку, и мы пойдем поднимать тебе настроение. Обещаю, к концу вечера ты даже не вспомнишь, что значит грустить.
На следующий день… 15 00
— Ты просто красавица у меня, — Мамору обнял меня сзади, поглаживая уже увеличившийся животик. И правда, в этом серебристом пышном платье я выглядела как принцесса. Два часа мне одновременно укладывали волосы, поправляли маникюр и педикюр, а так же депилировали ноги. На шпильках я уже ходить не могла — жутко отекали голени, поэтому юбка должна была скрыть, что на сцену я выйду в белых балетках, украшенных кристаллами Сваровски. Рядом на столике лежали перчатки, фиксирующиеся на руке маленьким тряпичным колечком на безымянном пальце, которое скрывалось золотыми ободками с сапфирами, подаренными мне Мамору.