- Скажи, что я сейчас выйду, - оденусь только, - ответила Катя, торопливо делая прическу.
Ночные гуляки приехали в двух экипажах на собственных лошадях. Они долго возились во дворе, отворяя ворота и заводя лошадей. Тишка, без шапки в пимных калошах на босую ногу, метался как угорелый: суетливо, искал ключ от калитки, которая на ночь запиралась на цепь, бросался поправлять лампы мимоходом покрикивая на девиц, одним словом - проявил массу энергии и очень мало... сообразительности. Сама Орлиха, услышав, что приехал Кочеров с целой компанией, предчувствуя в этой публике выгодных для себя посетителей, вышла также в прихо-жую.
- Мир вам и мы к вам! - весело заговорил Иван Семенович, входя в прихожую и внося с собой клуб морозного воздуха. Он был заметно навеселе, даже слегка пошатывался, но это не мешало ему сохранять самый молодецкий вид. дорогое пальто модного фасона было небрежно застегнуто, несмотря на мороз на две верхние пуговицы... Из-под бобровой шапки, лихо надвину-той на затылок, красиво ложились на бледный лоб волнистая прядь волос, посеребренная морозом. - Мать командирша! Наше особенное... Девицы! Бонжур с пардоном... Просим прощения за позднее посещение! Ехали мы с ребятами мимо, видим огонек... Дай, думаем, заедем...
- Милости просим, милости просим, батюшка Иван Семенович! - низко кланялась "тетенька" - раздевайтесь, да проходите в залу... Принимай одежду-то, Тихон, чего ты статуем стоишь!
- Давно не были в наших палестинах. Катька-то все глаза проглядела, вас ожидаючи... - шепнула Кочерову, лукаво улыбаясь, Соня.
- Ладно, рассказывай! - пробормотал тот, проходя в залу.
- Остепенился наш Иван Семенович - присмирел, сокол ясный! Женили молодчика - подрезали крылышки! - ласково певучим тоном, подхватила Орлиха.
- Нам жена не помеха! - с вызовом бросил Кочеров, разваливаясь на диване. - Жена дело отдельное... Мы теперь находим Ивана Семеновича женатым человеком. Следуя настоянию своих стариков, Кочеров, наконец женился. Жену ему нашли, во всех отношениях, подходящую: скром-ную, тихую сироту из богатого мещанского семейства - наследницу двух домов, дающих поря-дочный доход. Дома эти Иван Семенович намеревался со временем перевести на свое имя, поль-зуясь тем влиянием, которому он подчинил жену с первого же дня после свадьбы. Кроткая, безответная, действительно не могла мешать Ивану Семеновичу в его веселых похождениях, подобных нынешнему визиту к орлихиным "племянницам"...
Один из спутников Кочерова тоже женатый человек, рослый здоровый детина - Гриша Полубаринов, - сосед Кочерова по домам, задушевный приятель Ивана Семеновича, еще с детских игр в бабки и мячик, держал в руках кулек, из которого заманчиво торчали два засмолен-ных горлышка. Третий из посетителей - совсем еще молоденький мальчик с розовым лицом деревенского жителя - был родственник Полубаринова. Звали его Федей. Сын богатого торговца и кулака одного из пригородных сел, Федя гостил у сестры и теперь пьяные приятели взяли его с собой - показать ему полном объеме городские удовольствия. Он был тоже выпивши, но старался держать себя солидно, боясь показаться смешным в глазах незнакомых барышень.
- Вот, Сонька, тебе жениха привезли! Хорош, - кивнул на Федю Полубаринов.
Соня искоса обожгла говорившего выразительным взглядом бойких лукавых глаз и ничего не ответила.
- Что это у вас в кульке-то? - поинтересовалась она, но Иван Семенович остановил ее.
- Шампанское, красавица, шампанское!
- Которым ворота подпирают, - расхохоталась Соня, но Иван Семенович остановил ее.
- Ошибаешься, голубушка! Самое настоящее - по девяти рублей бутылка... У Тихонова брали...
- Что же вы, господа кавалеры, со своим вином ездите. Поддержите нашу коммерцию, сделайте почин!
- Неужели без этого дело обойдется! - завопил Полубаринов, которого окончательно начало развозить в темной и теплой атмосфере зала. - Давай нам, брат Тихон, бутылку коньяку, лимонада, рябиновой для женского полу!
- Какого коньяку прикажете? "Ласточку" или "три звездочки", - спросил Тишка, высовываясь из-за двери.
- Жарь "ласточку"! Смотри, чтобы лимонад холодный! - крикнул вдогонку ему Иван Семенович.
- Сей момент! Как живо, так сейчас!
- А что Катя не выходит, занята она разве? - вполголоса спросил Иван Семенович, обращаясь к хозяйке.
- Сейчас она выйдет, одевается... - поспешила ответить Бронися.
- Что, Ваня, присушила тебя, видать, эта краля? Говори по совести! рассмеялся Полуба-ринов. - Вот, брат Федя, - продолжал он, обращаясь к шурину, - смотри, да на ус мотай какие здесь девицы-то пронзительные - не вашим деревенским чета! Раз взглянешь - век чахнуть будешь!
Федя смущенно краснел, мигал и готов был провалиться на месте. Прямо против него сидела Бронися и все время обдавала его ласковым, как бы ободряющим взглядом. Ей очень нравился этот краснощекий, скромный мальчик...
- Гостей-то сколько! Вот неожиданная радость! - раздался спокойный, слегка насмешли-вый голос Кати. Она стояла на пороге залы и щурила свои подведенные глаза от яркого света лампы.
- Екатерина Михайловна, наше наиглубокое уважающее почтение! расшаркался с преувеличенной вежливостью Иван Семенович. - Не ждали этих гостей и не звали!
Катя протянула ему руку и, стараясь быть любезной, заметила:
- Тем более приятно видеть вас... А ждать... разумеется, где же я могла: вы ведь теперь человек женатый.
Кочеров обескураженно махнул рукой.
- Эк ведь вам моя женитьба сдалась!
Катя слегка улыбнулась.
- Ну, да уж ладно! Чего там толковать. Приехали - так угощайте публику. Гость вы у нас редкий!
Кочеров с нескрываемым восторгом смотрел на стройную гибкую фигуру Кати, одетой в розовый изящный пеньюар, как нельзя более идущий к ее полуобнаженной шее и золотистым волосом, схваченным японским узлом.
- Гриша, откупоривай бутылки. Тихон, тащи стаканы!
- Гулять, так гулять!
- Вот это по-нашему! Гулять, так гулять! - подхватила Катя, садясь рядом с Иваном Семеновичем.
Гриша Полубаринов принял на себя роль слуги: он старательно вытер салфеткой принесен-ные Тихоном стаканы, аккуратно разложил на тарелке фрукты и, подмигнув компании, произнес торжественным тоном: