«Поднимись на холм, – продолжала она, – и сорви несколько растущих там роз как свидетельство и знак для епископа».
Хуан повиновался и был несказанно удивлен, когда на месте, где еще позавчера были только голые скалы да росли одиночные кактусы, теперь красовались великолепные кастильские розы. Дева приказала ему сорвать розы, завернуть их в свою тильму[1] и отнести их к епископу.
Когда Хуан появился в епископском дворце, служители потребовали, чтобы он показал, что у него в тиль-ме. Он сначала сопротивлялся, но потом все же приоткрыл край свертка. Увидев розы, служители было попытались взять несколько цветков, но те словно приросли к ткани. Наконец индеец был допущен к владыке. Узнав о чудесных розах, епископ понял, что это и есть знак, посланный Девой. Хуан стал на колени и протянул епископу несколько роз, и в этот момент на развернувшейся тильме появилось изображение Девы Гуадалупе. Теперь уже епископ упал на колени и начал молить о прощении за то, что сразу не поверил индейцу. Затем он взял чудесно появившееся изображение и поместил тильму в своей домашней церкви. Хуана же он попросил показать место, где Дева велела выстроить ей церковь. Когда индеец вернулся домой, то узнал, что дядя совершенно здоров.
Известный мексиканский художник XX века Карлос Мерида изобразил в своем рисунке Хуана Диего, раскрывающего тильму перед епископом. На полотне видна фигура Богоматери и сыплющиеся розы.
Новость о чуде распространилась по городу с быстротой молнии. На холме Тепейак была сооружена часовня, в которую поместили чудесный образ. Количество обращенных в христианство индейцев после явления Девы стало насчитывать многие тысячи, но смешение в индейском сознании образа Девы Гуадалупе и Тонанцин было так велико, что некоторые миссионеры сомневались в правомерности нового культа и даже требовали его запрещения. Чудеса, сотворенные Девой, однако, победили всех ее противников.
По данным хроник, в 1544 году в столице вице-королевства – Мехико – разразилась страшная эпидемия. Люди умирали тысячами. Однако чудодейственный образ, доставленный в город, вскоре прекратил болезнь. В 1629 году там же произошло катастрофическое наводнение, но Дева снова спасла Мехико. В 1754 году Дева Гуадалупе была провозглашена папской буллой покровительницей Новой Испании – Мексики.
Во время конкисты и последующих войн с индейцами изображения Мадонн часто находились в войсках испанцев. При победах им даже присваивали воинские звания вплоть до генеральских. В своем знаменитом «Грито де Долорес» – «Кличе из Долорес» – священник этого селения в штате Гуанохуато, Мигель Идальго и Кастилия, словами: «Да здравствует Дева Гуадалупская!» начал борьбу мексиканского народа за независимость. В период десяти лет революции ее образ был на знаменах восставших, а на знаменах испанских роялистов находилась прежняя испанская Вирхен де лос Ремедиос. Образ последней был доставлен в Мексику из Испании и, считалось, во многом помог завоевателям в конкисте. Поэтому Вирхен де лос Ремедиос и получила наименование «Конкистадора» – «Завоевательница».
Во время революционной бури захваченные знамена противника расстреливались как живые враги, изменники делу, поэтому изображение Девы Гуадалупе восставшие индейцы боялись оставлять в церковных нишах, дабы избежать мести роялистов. Но когда революция победила, Дева – героиня победившего народа – стала общемексиканской святой. Ее изображения на холсте, в металле, стекле и камне можно увидеть в Мексике всюду в церквах, часовнях, нишах мостов и на стенах домов.
Базилика де Гуадалупе находится приблизительно в четырех километрах от столицы Мексики у склона холма Тепейак. На самом холме стоит часовня XVII века, знаменующая место, где Хуану Диего явилась Дева. Ниже основного здания церковного комплекса расположена Капилья дель Посито – часовня над источником, вода которого почитается как целебная.
Современные индейцы до сих пор, обращаясь к Деве Гуадалупской, именуют ее Тонанцин («Наша Матушка»).
Приведенные данные являются одним из примеров того, как старые образы ацтекских божеств оказались органически включенными в культ католических святых.