Потом внимание Тойгора привлек блеск, манивший дальше - за перистые деревья и поляны со сверкающими единорогами… к изысканным высоким минаретам и куполам сказочного города, поднимавшегося в тумане неподалеку.
Город в драгоценном камне!
Это был не сон, а странная реальность.
И таким же реальным, как и все это фантастическое окружение, были появившиеся из пустоты и взявшие Тонгора в кольцо воины с птичьими головами. Впро^ чем, как и клинки нагинат холодной синей стали, нацеленные в обнаженную грудь Тонгора.
Стражники забрали у мальчика огромный широкий меч, ножны и перевязь. Они заломили Тонгору руки за спину и сковали их Цепями из меди или из металла, выглядевшего как красноватая, сверкающая медь. Все это время Тонгор с удивлением смотрел на своих тюремщиков.
Вначале он подумал: у стражников и в самом деле головы птиц. Потом мальчик разглядел, что они носят любопытные то ли головные уборы, то ли шлемы. Однако птичьи головы выглядели очень натурально: стоящие хохолком на макушке гладкие поблескивающие перья свисали на лицо. И еще были сверкающие бездушные глаза и страшные изогнутые клювы.
На птиц они походили и из-за своих фантастических костюмов - длинных одежд и плащей с плюмажами.
Латные рукавицы превращали их руки в подобие лап крылатых хищников. Даже их туники чем-то напоминали грудки ястребов.
Птицы-воины двигались словно автоматы, беззвучно, неуклюже. Они не сказали Тонгору ни слова, не соблаговолили ответить на его вопросы. Грубо и бесцеремонно схватили они его… Все выглядело так, словно кто-то приказал им схватить Тонгора, обезоружить его и связать, отобрать все, что можно, чтобы лишить его возможности сопротивляться.
Странно. Очень странно. Тонгор решил попозже во всем этом разобраться, так как это была всего лишь еще одна из множества тайн.
Потом тюремщики повели его по сверкающим улицам чудесного города.
Заря - жемчужно-перламутровая и бледно-розовая - странным янтарным цветом окрасила небеса, когда Тонгора как пленника ввели в сверхъестественно прекрасный город. Но эта заря совершенно не походила на земные зори, потому что в небе не было солнца - колеса волшебного огня, - только постепенно разгорающийся свет в затянутом туманном небе. Казалось, свет этот не имеет источника.
Раньше Тонгор никогда не видел городов, кроме грубых деревень в родных северных землях, но какое-то чувство подсказало ему, что не может существовать в каменных метрополисах, похожих на этот лабиринт.
Воздух тут был холодным и чистым, в нем витал аромат цветов. Но в этом ласковом зеленом лете, похоже, не существовало росистой утренней прохлады. И это было… невероятно.
Когда Тонгор, вызывая камнепады, спускался по огромному Йомсгардскому ущелью, разделявшему две из гор Моммара, стоял фиол - третий месяц зимы. Однако тут не было снега, который закрыл бы эту землю своим ледяным панцирем, а по запаху, сочным лужайкам и цветущим деревьям мальчик решил, что здесь уже конец весны, скажем, месяц гаранг или тирон - первые месяцы лета.
Вот еще одна тайна!
И когда он провалился внутрь драгоценности, только-только потух закат. А здесь - рассвет!
Тонгор с яростным рычанием потряс головой, чтобы прогнать все эти тайны. Но он уже начал подозревать правду. Он перенесся в какой-то иной мир. А может, внутри волшебной драгоценности день и ночь поменялись местами, так же как времена года? Тайна за тайной! Но других ответов у Тонгора пока не было. Так или иначе он уменьшился с помощью какого-то волшебного заклятия и оказался внутри драгоценного камня, или драгоценный камень был всего лишь волшебными воротами, которые привели Тонгора в таинственный новый мир. А впрочем, какая разница?
Сейчас важно было то, что он стал пленником правителя волшебного мира, где царило вечное лето.
Шагая между конвоирами в птичьих масках, Тонгор глазел вокруг, все больше и больше удивляясь, забыв про свои страхи перед сверхъестественным и тот неприятный факт, что он в плену. Всюду, куда бы он ни взглянул, ему открывались удивительные вещи: тусклые аркады стройных колонн, а между ними в маленьких витринах подносы с удивительными драгоценностями, великолепными украшениями, сосуды с драгоценными виноградными винами.
Невероятно прекрасный город раскинулся перед Тонгором в тусклом утреннем свете, однако тень непонятного страха лежала на всем вокруг. Тонгор смог различить ее на бледно-золотистых лицах бородатых обитателей города. Страх звучал в низких музыкальных голосах горожан, которые опускали глаза, когда мальчик и захватившие его в плен воины проходили по улице мимо них. Страх и что-то еще. Может… жалость?