Днем — телефон: идя к нему, он уже знал, кто это. Он услышал резкий далекий голос, воплощающий его мысль:
— Я звоню Тони Гастингсу, это Тони Гастингс?
Он был прав, они оба были правы.
— Андес, это я.
Тот услышал.
— Хотите опять на опознание?
— Кто у вас?
— Не скажу. Я спрашиваю, хотите мне сказать, кто у нас?
— Когда? Где?
— Как сможете. Здесь. Теперь в Грант-Сентере.
И он приготовился к новому путешествию. Теперь не оплошать. Теперь я посмотрю и пойму, кто это, Рэй, или Лу, или снова Турок. В диком возбуждении он собрался для ночевки, сел на самолет и сошел с другого, маленького пересадочного, в небольшом аэропорту в долине. Бобби Андес дожидался за ограждением. Он сел к нему в машину, и они поехали мимо полей и лесов, под горными кряжами. Возвращение в край ужаса.
— Настойчивые письма вы писали, — сказал Андес. — Вам правда нужны эти ребята?
— Что случилось?
— Сначала вы скажите. Вы опять меня прокинете, как тогда?
— Как я в письмах говорил, так и есть.
— С чего вдруг перемена?
— Никакой перемены. Я хочу, чтобы их поймали.
— Знаете, ложное-то опознание вам боком выйдет. Я вам скажу, что у нас есть. У нас есть попытка ограбления супермаркета в торговом центре Бэр-Вэлли перед самым закрытием. У нас есть один пойманный и один убитый. У нас есть один убежавший, как и в тот раз.
— Как это случилось?
— Расскажу. Было три парня, три тупых урода, два в магазине, один снаружи в машине. Они не видят управляющего в дальнем конце. Кассир поднимает руки, как ему сказано, управляющий идет между полок с пистолетом, орет: бросай оружие! Этот идиот поворачивается и стреляет, не глядя, попадает в коробки с кашей, дождь из каши. Управляющий стреляет в ответ. Стрелок он хороший. Попал парню в грудь, опрокинул, вывел из игры. В больнице ему сделали операцию. Через двенадцать часов он умер.
Тони Гастингс молчит, думает, кто умер, не зная, хороши новости или плохи.
— А что с остальными?
— Погодите. Второй парень из тех, что были в магазине, бежит. Управляющий бежит за ним. Тот пытается сесть в машину, но из-за угла вылетает коп. Управляющий кричит ему, коп выкрикивает предупреждение, тот, который в машине, заводит мотор, второй в машину не успевает. Коп простреливает колесо, водитель сдается, но второй парень, который бежал, успел скрыться.
— Как ему удалось?
— Пропал. Побежал, когда коп стал стрелять, спрятался где-нибудь за машиной, не знаю. Не было людей, чтобы за ним гнаться, не знаю, куда он делся.
Тони спросил:
— Чего вы от меня ждете?
— Посмотрим, узнаете ли вы парня, которого мы поймали.
— Не скажете, почему я могу его узнать?
— Потом, потом.
Они возвращались туда, где все началось. Поля и склоны все еще в ранней зелени, вкравшейся в межвременную коричнево-серую зиму. Он не узнавал ничего, пока они не подъехали к полицейскому участку напротив мотеля.
— Еще можете взглянуть на труп, хотя особой необходимости в этом нет, — сказал Андес. — Мы знаем, кто это.
— Кто?
— Стив Адамс. Тот, кого вы назвали Турком.
— Турок? Его убили?
— Установили по отпечаткам.
— Я думал, он в тюрьме в Эйджексе.
— Он вышел под залог и скрылся. Так мне сказали.
Тони Гастингс пытался понять, что значат перемены в наружности Бобби Андеса. Они состояли в потере веса, в бороздках от носа ко рту и под глазами, где раньше было масляно-гладко.
Тони Гастингс снял номер через дорогу. Когда он вернулся, Бобби Андес сказал:
— Я полагаю, вы хотите несколько человек на выбор, как в прошлый раз?