Пеппер дрожала, пока они все вместе ожидали скорую, которая должна была забрать в больницу ее лучшую подругу из-за первого серьезного ранения за время всей этой «игры». Клинт продолжал разговаривать с Наташей, а после и уехал вместе с ней в больницу, хоть и рвалась это сделать именно Пеппер.
— Я смогу договориться, чтобы все это осталось в тайне и без внимания со стороны полиции. Тем более, там надо быть кому-то, кто сможет дать отпор в случае нападения и, увы, вы, Пеппер, плохо подходите на эту роль.
Слова Клинта звучали убедительно, и Пеппер пришлось согласиться, что в их случае будет лучше, если Наташа будет под защитой мужчины. Тем более, она понимала, что кому-то надо остаться с Тони, ведь и ему может пригодиться помощь. Вот только тягостные мысли не давали ей покоя. Чем дальше, тем безнадежнее Пеппер путалась в своих собственных чувствах, и с какой бы стороны она не рассматривала все происходящее, то неизменно приходила только к одному умозаключению: все это зашло уже слишком далеко. Одно дело, когда в это влипла она, а совсем другое, когда пострадал ее близкий человек.
Спалось ей ужасно и она все пыталась отдалить момент, когда ей придется спуститься вниз. Наконец спустившись, она узнала от слуги, что Фьюри так и не вернулся вчера. Нельзя сказать, что это очень обрадовало Пеппер, ведь, наверное, возникают какие-то новые неприятности, раз он не захотел узнать, из-за чего началась стрельба. Тем не менее, у нее не было желания ждать здесь его возвращения, чтобы объявить, что он проиграл, а хотелось поскорее уехать отсюда вместе с Тони.
Только вспомнив о нем, девушка заметила впереди силуэт, который тут же направился в ее сторону.
— Ты всегда просыпаешься так рано? — спросил он, скорее беспокоясь, чем любопытствуя.
— Только когда вокруг происходит такое.
— Должен ли я начать винить себя, ведь именно из-за меня ты попала в такую передрягу и теперь не имеешь крепкого сна?
— Можно ли сейчас не доставать меня такими выводами, а просто спокойно вести беседу?
— Ты слишком много от меня требуешь.
Уголки ее рта дрогнули, и Пеппер заметила, что ей нравится улыбаться в ответ на такие его фразы.
— Тогда оставь меня в покое, — тут же сказала она, намереваясь вернуться в свою комнату.
— Не хочешь увидеть что-то интересное? Уверен, что многие бы дорого заплатили, чтобы узнать такую информацию обо мне.
Он жестом пригласил ее пойти за ним, и она, повинуясь его вкрадчивым движениям и своему недремлющему любопытству, повиновалась.
Они подошли к комоду и он протянул ей в руки папку, которая спокойно лежала на полке, будто не была важным документом. Впрочем, Тони никогда не умел обращаться с такими вещами, считая себя умнее многих.
От Пеппер не укрылось, что протянул он папку так, будто это был какой-то мусор, который только и вызывает отвращение. Тони почти не изменился в лице, но изменения в поведении замечались. Вероятно, что другой бы не заметил этого, но Пеппер теперь уж слишком хорошо его знала, чтобы не отметить такого. Сама же девушка приняла документы так, будто это были какие-то священные вещи, что могут превратиться в пепел от лишнего движения.
— Никогда не думала, что сам Тони Старк будет делится со мной своими тайнами, — сказала она наконец.
— Только не говори, что ты вообще могла подумать, что станешь когда-то моей невестой.
— Имею надежду, что когда все это закончится, то ты не пожелаешь забрать кольцо назад.
— Не пожелаю, — улыбнулся Тони. — Ты самая достойная из всех девушек, которых я когда-то встречал. Никто и никогда не сравнится с тобой. Вот только не ясно, захочешь ли ты остаться со мной.
Пеппер впала в задумчивость, не ожидая услышать такое, ведь вряд ли ее можно было уже напугать хоть чем-то.
— Что же может заставить меня захотеть сбежать? — несмело спросила она. — Мне кажется, что все самое страшное я переживаю сейчас, а дальше все должно быть только лучше. Прости, но я не верю, что меня можно напугать еще хоть чем-то.
— Есть вещи в моем прошлом, которые могут сильно тебя напугать, — произнес Тони без привычной для него надменности. — Я бы хотел сказать, что изменился, что такие действия в прошлом, но совру, ведь убийства людей и дальше не волнуют меня.
— Я это вполне уяснила еще в день нашего знакомства. Ты прекрасно дал понять, что жизни других людей для тебя ничего не значат.
— Мое поведение тогда было возмутительным. По отношению к тебе уж точно, — преодолевая себя, выговорил Тони. — Я был ослеплен злостью и ненавистью, а от того все вокруг и виделись мне ничтожными и жалкими.
— Отчасти такие мы, люди, и есть, — Пеппер позволила себе смешок. — Я не могу упрекнуть тебя в том, что ты видишь в людях кучу недостатков и порок, ведь они у нас есть, но не забывай, что и ты не такой идеальный, как кажешься.
— Да, вынужден признать, что и у тебя есть недостатки, — слегка развел руками Тони.
Пеппер сама прекрасно это понимала, ведь все еще помнила их первые разговоры, хоть и пыталась забыть. Ей стало тягостно здесь находиться, и поэтому она перевела свой взгляд на документы в руках. На самой папке большими буквами красовалось имя ее жениха. Вопреки своей первоначальной осторожности, она резко открыла ее.
— Решила докопаться до моих недостатков? — усмехнулся Тони.
— Это же документ, который бы сделал тебя врагом Америки?
— И там написан мой единственный недостаток, — его глаза загорелись хитрым блеском.
Пеппер ответила улыбкой и начала читать. В первый миг ей показалось, что это все не может быть правдой, но по напряженному лицу Тони поняла, что написанное там – не вранье. Однако верить в это ей совсем не хотелось.
— Напротив тебя я являюсь идеальным человеком, — прошептала Пеппер.
— Я хотел, чтобы ты узнала об этом и точно имела возможность подумать, хочешь ли ты связать свою жизнь с таким человеком. С человеком, который создавал оружие, которое уничтожало кучу людей. Теперь у тебя есть полное право опять ощущать ко мне живейшее отвращение.
— Ох, — только и смогла произнести Пеппер.
— Думаю, что тебе надо время, чтобы обдумать прочитанное здесь. Позволь проводить тебя в комнату.
Он протянул ей руку и Пеппер приняла ее. В полном безмолвии они прошли на второй этаж. Пеппер ощущала острое желание провалится сквозь пол, удариться головой и забыть то, что она только что прочитала, ведь теперь она смотрела на Тони совсем по-другому, без привычного уже душевного покоя.
Она не подозревала о том, что вскоре ей придется полностью лишиться душевного покоя, когда увидит голосовое сообщение на телефоне. Пеппер с замиранием сердца взяла его в руки. Предвкушение быстро сменилось дурным предчувствием, когда она услышала спокойный голос Хэппи.
«Дорогая Пеппер, — говорил он. — Приготовьтесь, ведь к своему искреннему сожалению я сообщу сейчас не самые радостные для вас новости. Напротив, вас сейчас посетит настоящее горе, которое в праве исправить только вы».
Чем дальше Пеппер слушала, тем в большее отчаяние впадала. Хэппи сообщал, что очень рад тому факту, что ее сестра находится с ними в одном городе. Сегодня по стечению обстоятельств у него вышло встретиться с ней и «уговорить» остаться, чтобы не пострадать.
«Я убежден, что никто не будет подавать в полицию, ведь ваша дорогая сестричка – не дура и мило согласилась позвонить и предупредить всех, что сегодня домой не вернется. Однако вы можете повлиять на то, когда же она вернется туда. И вернется ли вообще. Я не хочу проливать кровь зря, а значит в ближайшее время вам придется помочь мне, если и вы не хотите такого».
У Пеппер перехватило дыхание. С трудом поднявшись, она вышла из комнаты, собираясь все рассказать Тони, но слуга сообщил, что тот просил передать Пеппер, что зайдет к ней вечером, а до того момента ей нельзя выходить из комнаты для ее же блага.