Последующие дни Алина тщетно пыталась сбежать из-под надзора Ивана. Она старалась это делать осторожно, изучая все возможные пути отхода и не провоцируя сердцебита раньше времени. Даже если он терял ее из вида на несколько минут, то быстро находил и потом целый день ходил за ней на расстоянии метра, чтобы она уж точно не смогла улизнуть. Она и не пыталась по-настоящему, если честно. Все это было только репетицией.
Иван привык к тому, что Алина пропадает на несколько минут из виду, поэтому он не удивился, когда не обнаружил девушку, шедшую впереди, завернув за угол. раздраженно скрипнув зубами, он распахнул первую попавшуюся дверь. Алина вздрогнула, да так и замерла, положив ладонь на ручку двери, ведущей в сад. Она пристыженно опустила взгляд, как воришка, пойманный на воровстве сахара, и вернулась в коридор. Она задержала их, беспричинно останавливаясь у картин и внимательно их разглядывая, поэтому когда они вышли в холл, там была куча учеников, спешащих на обед. В толпе Иван снова потерял девушку из вида. Он был довольно высоким, но как ни пытался, не мог ее найти взглядом. Наконец он увидел Женю, которая стояла у стены, а рядом с ней и Марию. Спустя несколько секунд Иван понял, что на второй девушке была та же одежда, что и на Алине и выругался. Веселый вид девушек только подтвердил его подозрение, что за те несколько минут, что он потерял Алину из вида в первый раз за сегодня, она поменялась местами с Марией, которой Женя заранее изменила внешность.
Он нашел беглянку на крыше, вместе с парочкой фабрикаторов. Алина направляла свет на зеркала, закрепленные на черепице, а фабрикаторы поворачивали их, пока свет не отразился в каждом и не замкнул крышу в прямоугольник. Иван не знал точно, зачем это было нужно, но догадывался, что это как-то связано с идеей Дарклинга приумножить силы Алины с помощью приспособлений фабрикаторов, если вдруг они не успеют найти усилители до войны с соседними государствами.
Алина распахнула глаза от удивления, заметив Ивана. Тот в несколько широких шагов преодолел разделяющее их расстояния. Воздух вокруг него потрескивал от напряжения, в глазах сверкали молнии. Забыв о приличиях, сердцебит схватил ее за руку и потащил прочь с крыши. Алина не успевала за его быстрым шагом, спотыкалась и только благодаря мертвой хватке на руке еще не распласталась на полу.
— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться Алина, но мужчина ее словно не слышал. Внизу они натолкнулись на небольшую группку гришей. Они испуганно отлетели к стенам, заметив несущегося на всех парах Ивана, но когда сердцебит и Алина их прошли, девушка отчетливо услышала за спиной смешки. Ее щеки вспыхнули от возмущения.
Да что он вообще позволяет? Она — заклинательница Солнца, а он всего лишь сердцебит, пусть даже и приближенный Дарклинга. Ей стоит только сказать Дарклингу о пренебрежительном отношении Ивана к ней, и его тут же отошлют прочь.
Алина мысленно подготовила целую речь, в которой угрожает Ивану скорой расправой, но она напрочь вылетела из головы, когда Иван затолкнул ее в зал военного совета и, захлопнув за ними дверь, прорычал:
— Ты сейчас же вернешься к себе в комнату и больше не выйдешь из нее, пока не вернется Дарклинг.
— Что? — растерялась от внезапного выпада Алина, но тут же взяла себя в руки. — Ты не имеешь никакого права говорить со мной в таком тоне. Между прочим, это тоже был приказ Дарклинга, забыл?
Алина хотела снова выбесить его, напомнив о его преданности Дарклингу, но Иван и глазом не моргнул. Слишком по-доброму прозвучали ее слова.
— Я собираюсь вернуться к фабрикаторам, — продолжила Алина. — Можешь снова ходить за мной хвостиком, рядом будешь только после того, как извинишься перед ними за свое недопустимое поведение.
— Единственное место, куда ты сейчас пойдешь, это твоя комната.
Алина закатила глаза. Ей надоела эта бессмысленная перепалка. Она двинулась к двери, но Иван не сдвинулся с места. Он был шире ее в плечах и почти полностью закрывал собой дверной проем, так что пролезть мимо него не представлялось возможным. Алина сделала небольшой шаг назад, не прерывая зрительный контакт с Иваном. А затем метнулась к неприметной дверце в углу, о существовании которой узнала лишь несколько месяцев назад. Через нее можно было выйти в холл, а оттуда вернуться на крышу, но все надежды Алины разрушались, когда ее схватили за запястье, вынуждая остановиться и развернуться.
— У меня из-за тебя вся рука будет в синяках, — прошипела Алина. Она попыталась вырвать руку, но Иван только крепче сжал пальцы. — Пусти меня. Сейчас же.
— Хватит вести себя как идиотка! Для тебя это всего лишь игра, мелкая забава. А если кто-то из фабрикаторов подкуплен врагами? Тебя бы столкнули с крыши, и ты даже бы этого не заметила.
Умом Алина понимала, что если бы ее хотели столкнуть с крыши, то Иван, будучи сердцебитом, вряд ли бы мог ее спасти, однако в его словах была доля правды. Многие желали ей смерти, и ей не стоило так беспечно лезть на огромную высоту с фабрикаторами, которых она толком не знала. От этого Алина только сильнее рассердилась.
— Ненавижу тебя, — прошептала она.
— Взаимно, Старкова.
Внезапно Алина поняла, как близко они стояли. Если один из них подастся вперед, то они соприкоснуться носами.
В глазах Ивана она видела отражение чувств, одолевающих ее саму. Гнев. Ненависть. И мимолетный всплеск одиночества, который жил глубоко под слоями притворства и послушания.
Наверное, именно последнее заставило Алину встать на цыпочки и поцеловать его. Иван замер. Алина никогда не думала, что сможет застать его врасплох, но сейчас ей не нужно было видеть его лицо, чтобы ощущать его замешательство. Это был всего лишь тест, попытка узнать, что он сделает. А затем из его горла вырвалось низкое рычание; его руки обхватили ее, не давая пошевелиться.
Поцелуй с Иваном не имел ничего общего с поцелуем Дарклинга. Второй был осторожен с ней, боялся спугнуть неверным движением или спешкой, в то время как сердцебит не церемонился. Он сминал ее губы своими, прикусывал и тут же облизывал место укуса. Иван был ураганом, сметающим все на своем пути, и именно в этом Алина нуждалась больше всего.
На этот раз Алина легко высвободила руки из захвата и обхватила его за плечи, практически повиснув на нем. Она не доверяла своим ногам, боясь, что они в любое мгновение подкосятся, и она упадет. Они пошатнулись, и Иван, пытаясь удержать равновесие, налетел на угол комода. Он зашипел от боли и злости и толкнул девушку к стене. Воздух вылетел из нее легких, когда она ударилась затылком о стену. Она открыла рот, да так и замерла — Иван толкнулся к ней бедрами, и вздох застрял у нее в горле.
— Что такое, Старкова? — прошипел сквозь зубы Иван. Он отстранился, но только для того, чтобы снова толкнуться вперед. Алина ахнула и запрокинула голову, упираясь затылком в стену. — Разве не этого ты хотела? Сначала следопыт, теперь я. Не остановишься, пока не переспишь со всеми во Дворце?
Алину затопила волна злости при упоминании Мала. Иван не имел никакого права говорить о нем. Она верила, что Мал был ее другом, писала ему каждый день, а в ответ ни словечка. Все мнимое товарищество, которое сложилось между ними, исчезло. Он променял ее на Зою. А Дарклинг?