========== I (Джон/Дейенерис) ==========
Джон Сноу (Король Севера, бывший Лорд Командующий Ночного Дозора, бастард Неда Старка, называйте, как хотите, ему все равно) перестал обращать внимание на алую нить, обвившуюся вокруг запястья, когда встретил Игритт и понял, что к его предназначенной одичалая не имеет никакого отношения. Всю его недолгую жизнь у лорда Сноу было множество причин для волнений - и ни одна не была связана с меткой, полученной им от рождения. В конце концов, эту метку получали все, ну и что?
Винтерфелл требовалось укрепить на случай нашествия Иных - и на случай, если королева Серсея решит, что Север должен беспрекословно подчиниться Королевской Гавани. Поэтому когда алая нить вдруг сложилась в слова, Джон только пожал плечами.
“Так вот как выглядит снег?”. В самом деле, кому придет в голову задать такой дурацкий вопрос?
Санса верила в родственные души, и, глядя на его запястье, каждый раз невольно улыбалась. Тяготы её жизни так и не смогли до конца убить в ней ту романтичную девочку, что грезила о легендах и рыцарях, но она умело скрывала эту сторону себя. Сестра Короля Севера не должна показывать слабости. У неё самой алая линия давно превратилась в слова, и человек, произнесший их, был убит её же руками. Что поделать, если её предназначенный был садистом и извращенцем? Санса и с этим справилась. Но брату она желала самого лучшего.
Венец Королей Севера давил на виски Сноу. Ответственность, которую он взял на себя, заставляла его не спать ночами, вглядываясь в темное небо, будто он пытался прочесть ответы в холодных звездах. Но ответов не было. А зима пришла.
Джон задремал над картой Севера, положив голову на руки, - он не спал уже двое суток, и усталость давала о себе знать. Призрак, спавший у камина, поднял голову, заворчал, заволновался, и Джон распахнул веки, даже толком не успев заснуть.
- Призрак? - Он обеспокоенно повернул голову к лютоволку. - Что ты чуешь?
А потом со двора донеслись крики.
Дракон сидел посреди двора, тяжело ворочая чешуйчатой громадной головой. Сноу почудилось - он спит. Драконы вымерли, больше их нет на свете, и он привык думать так с самого детства, еще когда ему хотелось, чтобы у него был собственный, и Робб смеялся над ним, пока не заболели бока. Нед отругал старшего сына за насмешки и мягко объяснил Джону, что летающих и огнедышащих чудовищ всех изничтожили.
Однако вот один из них, перед ним, и на его спине, обняв руками толстую шею, сидит хрупкая девушка, закутанная в меха. Джон слышал о ней. Дейенерис Таргариен пришла из-за моря и собиралась вернуть то, что принадлежало её семье. Кровью и смертью. Джон слышал слухи и о драконах, но думал, что это - сплетни, вранье, сочиненное для красного словца. Чтобы устрашить противников юной кхалиси.
Дракон косил на Джона глазом и был очень даже настоящим. Проверять, способен ли он дышать пламенем, Сноу не хотел.
Дейенерис спрыгнула на землю, погладила дракона по шее.
- Так вот как выглядит снег? - Задумчиво произнесла она, разглядывая белое покрывало, скрывающее вымощенный камнями двор Винтерфелла. - Или иначе, лорд Сноу? - В темноте ночи, освещаемой только факелами, её волосы казались совсем белыми.
Джон вздрогнул, взглянул на свое запястье, которое вдруг обожгло - но не огнем, а холодом. “Так вот как выглядит снег?”. Родственные души, которым придавали так много значения, всегда занимали его меньше, чем остальные заботы, но даже в редких своих мыслях он не думал, что его судьбой может стать истинная наследница Вестероса.
- Вы ожидали иного? - Сноу не был уверен. что может называть её “Ваше Величество” или “кхалиси”, и поэтому решил обойтись без титулов. Он тоже был Королем, и они могли говорить на равных, разве нет?
Холодный воздух застревал в горле.
Последняя из Таргариенов подняла на него взгляд. В отличие от Джона, на свое запястье она даже не посмотрела, будто знала каждое слово, начертанное там кистью судьбы, изучила его за много лет.
Её губы тронула улыбка.
- Возможно, лорд Сноу. Возможно.
Санса глядела из окна Винтерфелла на своего брата, впервые столкнувшегося с силой родственных душ, и считала до десяти. Раз - она рада за Джона, правда, рада. Два - разве ей не должно было стать легче после смерти Рамси? Три - не каждому везет заполучить в предназначенные будущую королеву Вестероса. Четыре - она не могла забыть, как своими руками уничтожила Рамси Болтона.
Жалела она? Нет. Нет, нет, нет. Рамси был чудовищем, садистом, извращенцем. Подобрать достойного эпитета у Сансы не получалось. Синяки и царапины на её теле зажили давно, однако на сердце они все еще кровоточили. Кто-нибудь из них обязательно бы убил другого, она просто опередила своего мужа в этом.
Пять.
Санса помнила, как вышла из клетки с улыбкой на губах, как за её спиной захлопнулась дверь темницы. Ей казалось, освобождение близко, оно вот-вот придет. Но стоило ей отойти прочь (в спину ей неслись крики), и она согнулась от боли, осела на каменный пол. Псы, привыкшие к человечине, рвали бывшего хозяина на части, а она, Санса Старк-Болтон, чувствовала мучения Рамси, будто они были её собственными. Вместе с мужем, она умирала, так медленно, что ей казалось - она вот-вот сойдет с ума, свихнется от боли.
Санса свернулась калачиком на полу, подтянув колени к груди, и заревела. Такой её и нашел Джон, перенес в спальню. Пытался утешить, но девушка лишь отвернулась к стене. Как она могла объяснить, что чувствовала и через что прошла?
Шесть.
И продолжает проходить до сих пор. Первые слова, сказанные ей Рамси, въелись в кожу намертво. Чернила судьбы нельзя смыть даже кровью. Каждый раз, переодеваясь или окунаясь в ванну, она видела выписанное на запястье предназначение - и будущее одиночество. Рамси Болтон выжег в ней надежду на любовь и семейное счастье, оставив после себя пепелище.
Семь.
Смерть родственной души - ад, через который Санса никому бы не пожелала пройти. Но даже Джон не догадывался, что она чувствовала. Санса улыбалась, трепала брата по кудрям, помогала ему справиться с Винтерфеллом и Севером, и, наверное, он думал, что ей удалось пережить смерть Рамси. Будет лучше, если он так и будет думать. Всегда. Кому какое дело до пепелища в душе Сансы Старк?
Восемь, девять.
Девушка смотрела, как улыбается Джон, осторожно кладет ладонь на шею дракона. Тот косит желтым глазом на Дейенерис.
У Джона все будет хорошо. Санса была в этом уверена.
Десять.
========== II (Джон/Дейенерис, modern!AU) ==========
Her skin is like velvet
Her face cut from stone
Her eyes when she’s smiling
Will never reach home
But hear how she sings
(c) A-HA - Velvet
Джон Сноу часто приходил в этот бар, чтобы услышать её голос. Певица, каждый вечер выступавшая с блюзовыми и джазовыми хитами, вызывала у него щемящее чувство ностальгической тоски по прошлому, которое он, конечно же, не видел - когда джаз широкими шагами гулял по Америке, его самого и в проекте не было. Как и, возможно, его родителей, которых Джон никогда не знал.