Элогира сидение взаперти тоже не радовало. Во-первых, сидя в камере, он ничего не мог сделать для задуманного с Граем плана побега. Во-вторых, Квак и Кривой все чаще и наглее обращали на него внимание. То шуточку отпустят мерзкую, то заставят ведро отхожее до блеска натирать, а однажды Кривой чуть было не схватил парня за зад. Ситуация явно выходила за рамки нормальности, если это слово вообще было применимо к ситуации с откровенным рабством. Чем дольше в городе не было Туко, тем наглее становились охранники.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в дело не включилась госпожа неожиданность и не внесла свои изменения в будни двух друзей, волею судьбы оказавшихся в одной камере.
Стоял поздний вечер третьего дня. Заключенные либо уже спали, либо молча валялись на лавках. Элогир подошел к кадке, чтобы выпить воды. Снаружи доносился приглушенный разговор. Эл присел возле обитой металлом двери и прислушался. Разговаривали Квак, Кривой и еще один охранник, скорее всего тот, у которого была татуировка на лице. После наказания он вновь принялся исполнять роль надсмотрщика, к тому же требовалось отрабатывать штраф за свой поступок.
— Да крысу лесную они там найдут, а не «Детишек Тиадоры», — ругался Кривой. — Все знают, что Туко всего лишь перед Рогозом выслужиться хочет. Мол, мы все время бдим, по лесам облавы устраиваем, вот и поймали разведчиков.
— Ну, дык ведь и впрямь поймали, — послышался голос Квака.
— Ага, поймали. Вот только я с парнями общался, они говорят сами обалдели когда на группу «детишек» вышли. Что там точно произошло, уже никто не скажет, но наши парни тогда сами трухнули не слабо. Думали, что это на них охота была. А потом пострелялись немного и все в кусты, и уже когда бежали, нарвались на тех троих. Нос к носу, прикинь?! Наших семеро было, вот они их и скрутили. Короче, чистой воды случайность. Что те растерялись, что наши, но не повезло «детишкам», вот и все.
Эл присел удобнее, стараясь не шуметь.
— Эх, разорви его чароху, этого Рогоза, — пожаловался татуированный. — Прошлый раз, когда приезжал, две недели нас потом Туко гонял. «У вас, говорит, совершенно нет дисциплины и физической подготовки». Сволочь. Из-за него три дня марафет наводили в Бастионе, а потом как грулы носились по поляне. Помните? Физическую подготовку улучшали.
— Такое забудешь, — протянул Квак. — Спасибо еще, что погода в этот раз на нашей стороне. Можно любой непорядок на дождь списать. Поэтому и не убираемся. Иначе точно вместе с этими бы, — охранник стукнул кулаком по двери, от чего Элогир чуть не свалился от неожиданности на спину, — сейчас кверху задницами бы травку щипали и крыши ладили.
— Что верно, то верно, — подтвердил Кривой.
Да уж, — подумал искатель, — что может быть хуже для этих разгильдяев, чем физический труд.
— Туко Рогоза как огня боится, — сказал татуированный.
— Боится и ненавидит, — добавил Кривой. — Это ведь из-за него он в Бастионе торчит, хотя мог бы давно уже и получше должность занимать. Хотя мне Рогоз тоже не нравится, слащавый весь такой, вечно одет как с иголочки, манерный. А разговаривает как лорд какой-то или граф. Тьфу. Смотреть противно. Вроде мужик, а чистоплюй похлеще бабы.
— Кстати, а когда Туко с парнями вернуться-то?
— К утру должны. Говорят они уже на перевалке. Туко и еще несколько ребят на броне приедут, остальные позже пешком подтянуться.
— Ясно. Ладно, братва, пойду я.
— Давай.
Некоторое время стояла тишина. Донесся запах курева. Поскрипывали стулья, на которых охранники обычно сидели.