Элогир понимал, что встретить нехороших людей, например банду «Ядовитого тумана», можно и в поселении. Но Зак рассказывал, что местные жители не любят самоуправства и потому стараются поддерживать порядок там, где живут. Порой можно встретить даже нечто похожее на полицию и военные силы. Но это чаще в крупных поселках или городках.
Главу поселка, старшего или попросту смотрящего выбирали обычно народным голосованием и меняли в определенный период, если тот не смог сделать чего-то значимого для всех. А в одном довольно крупном по меркам Тиадоры городке Заньяк видел сразу несколько старейшин, каждый из которых отвечал за определенную часть обязанностей.
Хотя выборы были не везде. Ведь если человек сам организовал поселок, что случалось не редко, то и делить власть он ни с кем не станет, сам будет всем заведовать. Или если мелкое поселение являлось частью чего-то более крупного, например города, то и правящего там человека назначали главы этого самого города. Обо всех хитростях установленного на Континенте быта Зак рассказывал неохотно, скомкано и потому Элогиру приходилось уже самому додумывать и сводить логические концы в понимаемую цепь выводов. Может товарищ не был таким уж и опытным, а может просто никогда не вдавался в подобные вопросы, сложно сказать. Но важно, что беспредела колонисты старались у себя не допускать. Главное это найти какой-нибудь поселок или зеленый регион. Очень не хочется искателю сливать очередную жизнь впустую, бродя по бесконечным зарослям леса.
Закончив с размышлениями и полевой медициной, Элогир зашагал вдоль отвесного обрыва к Югу. Он старался найти как можно более удобный спуск, а учитывая то, что до подножия скалы не меньше ста метров, то лучше всего для опасного плана подойдет подходящее дерево. В самый первый день на Континенте искатель подумал о том, что разогнавшись по полю и прыгнув как можно дальше, то можно зацепиться за ветку одного из исполинов, и по ней спуститься вниз. Сейчас было понятно, что это дорога к перерождению. Но откидывать такой вариант он не стал, мало ли что может случиться. Тем не менее, проще всего подыскать такое дерево, которое растет близко к отвесной стене и кроной задевает край обрыва. Тогда можно и без прыжков попробовать взобраться на него. А там по уже отработанной схеме медленно, но верно ползти вниз. Дорога будет сложной, но Элогир верил в успех, опыт такого спуска уже был.
Подходящее дерево-лифт обнаружилось примерно через час. Громадный ствол темно-зеленого великана вырос настолько высоко, что вздымался над верхним уровнем природной платформы, где стоял искатель, на пару десятков метров. Одна из его ветвей, толстая и корявая вспучила землю у края обрыва и нагло развалилась прямо на траве. Лучшего варианта просто не найти. Эл проверил, хорошо ли закреплены топор и пистолет, размял руки и вступил на шершавую кору.
Спуск оказался сложнее, чем парень ожидал. Если смотреть на дерево со стороны, то можно увидеть, что оно состоит из длинного ровного ствола, постепенно утончающегося к верхушке и нескольких ярусов кроны, обычно три. Первый ярус самый раскидистый и густой начинается в паре метров над землей и возвышается почти до середины всей высоты дерева. Затем проглядывается кусок относительно голого ствола, испещренного неровностью коры и утыканного острыми сучьями. После вновь расцветает крона, уже второй ее ярус, чуть более меньший, чем первый и не столь раскидистый. Снова пустой ствол и наконец, самая верхняя крона, как правило, ровная, закругленная, будто над ней постарался садовник.
Последний ярус, ту самую верхнюю крону, Элогир прошел почти без затруднений. Ветви у нее были не такими толстыми, а расстояние между ними вполне удобное для спуска. А вот дальше начался голый участок ствола, где лишь иногда попадались сухие ломкие сучки. До крови раздирая кожу на пальцах, искатель цеплялся за неровности в коре, стараясь при этом нащупать ногами хоть какую-то опору. Сучья иногда с треском ломались, и Элогир с замиранием сердца вжимался в корявый ствол всем телом, будто хотел прилипнуть к нему. Обхватить его в этом месте уже нельзя — слишком толстый, вот и остается трястись на высоте многих десятков метров над землей, до боли вгрызаясь уставшими пальцами в кору.