- Снова ты, - констатировал Шухей, поворачиваясь к нападающему и вытаскивая из ножен свой занпакто.
Верзила с топором только хмыкнул. Его поза была обманчиво расслабленной. Взвалив свое оружие на плечо, он качал головой, не то сочувственно, не то снисходительно. Казалось бы, из такого положения затруднительно переходить в атаку, но парни ни на секунду не позволяли себе расслабиться, прекрасно помня нечеловеческую силу этого чудовища.
- Это ведь ты ответственен за исчезновение Йоко и Рангику-сан? - уточнил Хисаги.
- Может, я, а может, и нет, - усмехнулся палач. - Вот только ты совершенно зря беспокоишься по этому поводу. Не в моих правилах грубо обращаться со столь прекрасными образцами.
- Образцами?! - переспросил Кайен. Выражение рубахи-парня, слетевшее еще несколько часов назад, сейчас исчезло окончательно, а в глазах появился недобрый огонек. Его меч тоже покинул ножны, и сейчас Шиба медленно обходил верзилу, чтобы они с Хисаги могли взять его в клещи.
- Ну, как я и говорил, от рядовых всегда было мало толку, - как ни в чем ни бывало и словно не замечая маневров Кайена, витийствовал палач. - Поэтому я и был рад, что руководство прислало сюда вас. С нетерпением жду, когда мне удастся изучить и ваш внутренний мир.
- Ты очень много болтаешь, - ровно произнес Шухей. - Раз уж взялся грозить оружием, переходи от слов к делу.
- Да-да, я знаю, что вы хотите схватить меня и разговорить, - махнул тот свободной рукой. - Или даже убить, чтобы я не мешался у вас под ногами. Более того, оценив ваши возможности, я могу сказать, что вы вполне в состоянии сделать это сейчас. Но вряд ли о этого будет толк, уж поверьте мне наслово.
- Было бы странно в нашем случае так поступать, тебе не кажется? - осведомился Шиба. - Подними свои волны до небес, Нэдзибана! - И вместо меча в его руках появился длинный белый трезубец.
- Устрой жатву, Казешини, - следуя примеру товарища, Хисаги тоже перевел занпакто в шикай.
То ли их настрой все же произвел на противника впечатление, то ли ему и в правду надоело вести с ними беседу, но палач без лишних разговоров, не меняя позы, просто ушел в сюмпо, а принявший на скрещенные камы его удар Шухей невольно просел на одно колено.
- А ты сильнее, чем кажешься, - одобрительно заметил гигант, когда, собравшись с силами, Хисаги оттолкнул его от себя, посылая вдогонку Шаккахо.
Заклинание, впрочем, не достигло цели, просто развеявшись в воздухе, а от палача разлилась во все стороны такая мощная волна грязной давящей реацу, что лейтенанты невольно поморщились. Контролировать свою собственную духовную силу тут же стало на порядок сложнее, так что о Кидо можно было смело забыть.
- Могу сказать то же самое, - парировал Шухей.
Ответить палачу не дала мощная струя воды, режущая на своем пути даже каменную стену церкви. Урона противнику она не нанесла, но вынудила его закрыться необъятным лезвием своего топора и переключить внимание на Шибу.
- Занятно, - заметил он, проехав по земле пару метров. - И что мне с вами делать? Судя по всему, вы настроены решительно, но мне вы нужны живыми и желательно невредимыми.
Отвечать что-то Кайен и Шухей не стали, одновременно уходя в сюмпо и атакуя с разных сторон. Удары один за другим обрушились на худую фигуру в маске, однако, палач так и не получил ни одной царапины, каким-то образом успевая принимать все атаки на свой топор. Сам нападать он тоже не спешил. Более того, складывалось впечатление, что мыслями он вообще где-то не здесь и атаки блокирует просто на автомате.
Когда в таком темпе прошло около минуты, Хисаги внезапно резко сменил тактику, бросив свои камы крест-накрест на манер бумерангов, а когда они пролетели какое-то расстояние, резко дернул цепь на себя. Таким образом, палач оказался зажат между рукоятями и лезвиями. Топор в таком положении ему никак не мог помочь, и до того, как лезвия кам вонзятся в плоть оставалась буквально доля секунды. Среагировав в последний момент, палач ушел в сюмпо. Сделать это было очень непросто, но, тем не менее, каким-то чудом он это провернул. Впрочем, это не особо помогло ему, потому что в конце мерцающего шага он налетел спиной аккурат на шипы трезубца Кайена. Не растерявшись, Шиба поднял его повыше, и шипы еще глубже вошли в тело, выйдя из живота. Топор выпал из руки противника, а сам он безжизненно повис на оружии Кайена.
- Странно, - заметил Шиба, непонимающе глядя на поверженного врага.
Задумчивость, в которой тот пребывал последние несколько минут, была настолько неуместна в бою, что все это просто вызывало недоумение. Ну не могло же все быть, в самом деле, так просто. Хисаги явно разделял мысли товарища по этому поводу, не сводя с нанизанного на трезубец тела взгляда.
- А? - внезапно удивленно воскликнул палач, заставив лейтенантов вздрогнуть, а потом всплеснул руками, что было несколько странно в его положении. - Нет, ну что с вами будешь делать? - ворчливым голосом проговорил он, словно не испытывая от ран ни малейшего дискомфорта. - Даже подумать человеку спокойно не дают.
- Какого черта?! - броня спокойствия Хисаги дала трещину, и бровь изумленно поползла вверх.
Отказываясь верить своим глазам, он просто стоял и смотрел, как палач, схватившись рукой на рукоять трезубца, сделал рывок всем телом вперед, снимаясь с шипов. Оказавшись вновь ногами на земле, он посмотрел на свои раны и опять покачал головой.
- Тск, опять работа непредвиденная, - проворчал он, проводя пальцами по животу и растирая между пальцами удивительно темную, почти черную кровь. - Ладно, рад бы еще поговорить, но дел море. Так что чао!
И ушел в сюмпо, по скорости сравнимое с капитанским.
- За ним, - сказал Кайен, деактивируя шикай и срываясь с места.
Хисаги кивнул в ответ и тоже двинулся вслед за противником. Как ни крути, но с такой раной он не сможет долго двигаться с такой скоростью, а значит, они его догонят. Он явно пойдет в свою лабораторию. Но тревожные мысли, преследовавшие Шухея в течение всего этого боя, никак не желали угомоняться. Что-то определенно было не так с этим странным палачом. Даже если не брать в расчет его чудовищную силу - этому хотя бы было объяснение, если учесть, какими экспериментами был увлечен Наоки Хиро, - все равно было в этом долговязом человеке, к тому же, прекрасно владеющем сюмпо, что-то ужасно неправильное.
Но подумать об этом ему было не суждено. Только они с Кайеном оказались на улицах, как местные жители мигом преградили им путь. Несмотря на то, что солнце уже давно взошло, крестьяне и не думали становиться нормальными, отравляя своей реацу воздух вокруг себя и явно не собираясь отпускать лейтенантов просто так. Ярость и ненависть, хлеставшие из их сердец, не оставляли никаких сомнений в их намерениях.
- Какие же вы непонятливые, - внезапно сказала какая-то женщина, сжимающая в руках грабли. В ее голосе не звучало ни намека на тот непонятный диалект, на котором разговаривали местные. - Было же вам сказано: у меня море дел.