- Брат... - прошептала Рукия, в ужасе смотря на пронзившее его грудь насквозь лезвие Шинсо. Но вот Гин деактивировал шикай, и Бьякуя, покачнувшись и сдавленно охнув, присел на одно колено. - Брат! - у девушки даже появились силы, и она подставила ему свое плечо, не дав упасть. - Зачем? Зачем вы спасли меня?!
Выглядел Бьякуя просто ужасно. Весь в крови, от сихакусё и капитанского хаори остались одни лохмотья, уровень реацу упал почти до критической отметки. Рукия никогда его таким не видела. И не понимала, почему ради нее он рисковал жизнью, если до этого не препятствовал ее казни. Она вообще ничего не понимала.
Бросив полный ненависти взгляд на троицу мятежных капитанов, она лихорадочно соображала, что же ей делать дальше. Но, как оказалось, беспокоилась она зря. Буквально с неба на холм Сокъоку аккурат между ними и Айзеном спрыгнул Дзибамбо, а на его плече стояла никто иная, как Куукаку Шиба, сходу запустившая в Соскэ Райкахо.
Но это было только начало. Один за другим из сюмпо выходили капитаны и лейтенанты, взяв мятежную троицу в плотное кольцо. К Айзену вплотную, едва не наступив на Йоко, подскочили Шихоин Йоруичи и капитан Сой Фонг.
- Не двигайся, - предупреждающе сказала Йоруичи, не давая ему вытащить занпакто и кивком указывая на меч Сой у его шеи. - Шевельнешься, и голова полетит с плеч.
- Я понял, - невозмутимо отозвался Соскэ, смотря на женщин с загадочной полуулыбкой.
- Обалдеть, как пафосно, - словно смотря хорошее шоу, усмехнулся Гин. - Что будем делать?
Договорить ему не дала появившаяся за спиной Рангику, схватив за руку и приставив к горлу лезвие Хайнеко.
- Ни с места, - твердо сказала она.
- Не обессудьте, капитан Айзен, меня арестовали, - произнес Ичимару, ни капли не растерявшись.
Рядом с капитаном Тоусеном возник Хисаги и полностью повторил действия Мацумото.
- Йоко! - вышел из сюмпо рядом с Накамурой Изуру и принялся ее тормошить, но девушка не подавала признаков жизни. - Ты что с ней сделал?!
- Ну, хватит! - Йоруичи пресекла скандал на корню. - Сдавайся, Айзен. Ты ведь понимаешь, что вам уже некуда бежать. Это конец.
Соскэ в ответ только усмехнулся, насторожив Богиню скорости.
- Что смешного? - осведомилась Шихоин.
- Ничего, - отозвался Айзен. - Нам пора.
Йоруичи среагировала мгновенно. Приказав Сой Фонг отойти назад, она буквально за шкворень оттащила от Йоко все еще сидящего рядом с ней Киру. И в тот же миг с неба ударил столб света, словно окружив капитана и лейтенанта Пятого Отряда квадратным барьером. Прямо над холмом открылась огромная гарганта, по ту сторону которой так и кишели Меносы, а за ними из темноты сиял чей-то здоровенный глаз. Еще два столба света окружили Канаме и Гина.
- Какая досада, - негромко, так, что его слышала только Рангику, произнес Ичимару. - Хотелось бы подольше побыть у тебя в плену. Прощай, Рангику. И прости.
Стоя на вырванных пластах земли, троица капитанов медленно, словно на лифте, поднималась вверх в гарганту.
- Они же уходят! - схватился за меч Иба.
- Стой, - оборвал его голос главнокомандующего. - Это специальная техника Меносов. Они используют ее, чтобы спасти своих. Как только их окружил этот свет, они стали для нас недостижимы. Это знает любой, кто хоть раз сражался с Меносами. Сейчас мы уже ничего не сможем им сделать.
Пришедший в себя Комамура с силой впечатал кулак в землю.
- Тоусен! - взревел он. - Вернись, Тоусен! Скажи мне, почему ты стал шинигами! Разве не ради твоего погибшего товарища? Не ради справедливости? И где твоя справедливость?!
- Я же говорил тебе, Комамура, - ответил Канаме. - Мои глаза видят лишь тот пусть, где нет крови и насилия. В нем моя справедливость.
- Ты пошел на сговор с Меносами, - вышел вперед капитан Укитаке, смотря на медленно поднимающегося вверх Айзена. - Зачем? Как ты мог так низко пасть?!
- Низко? - переспросил Соскэ. - А ты высокомерен, Укитаке. Изначально никто не живет на небесах. Ни ты, ни я, ни даже сам бог. Но скоро пустое место на небесном троне будет занято.
Сняв очки, в которых, собственно, никогда и не нуждался, а носил их для поддержания образа "доброго капитана Айзена", Соскэ убрал с лица закрывающую глаза челку. Казалось бы, такая мелочь, а какой сокрушительный эффект произвела. Навсегда ушел в прошлое старый образ. Не было больше нужды прятать истинное "я". Это же явно понимали и все собравшиеся.
- Отныне я буду жить на небесах, - произнес Айзен. - Прощайте, шинигами. Прощай и ты, юный рёка, - бросил он напоследок Ичиго. - Для человека ты весьма занятен.
И скрылся в зеве гарганты, захлопнувшейся за его спиной.
***
Рукия сидела рядом с Бьякуей, над которым уже колдовала лично капитан Унохана, и держала его за руку. В двух шагах был и Ренджи, но, как заверили Кучики, его раны были несравнимо легче, чем те, что были у капитана Шестого Отряда.
- Но все-таки, почему, брат? - осторожно спросила Рукия, когда Рецу объявила, что его жизнь вне опасности.
- Я должен тебе кое-что рассказать, - произнес Бьякуя, смотря ей в глаза странным взглядом, который девушка никогда раньше не видела. - Это было очень давно, пятьдесят лет назад. В тот год от тяжелой болезни умерла моя жена.
- Да, я знаю, - кивнула она. - Госпожа Хисана. Я видела у вас ее фотографию. Мне сказали, что вы заметили меня, потому что я очень на нее похожа, и приняли в клан Кучики на правах младшей сестры.
- Да, - подтвердил мужчина, отведя взгляд. - Именно так я велел говорить всем в клане. Но это не настоящая причина.
Рукия изумленно на него посмотрела.
- На самом деле Хисана - твоя родная старшая сестра, - сказал Бьякуя. - Она рассказала, что после смерти в мире живых вы оказались в семьдесят восьмом районе Южного Руконгая. Выжить там очень непросто, поэтому она была вынуждена бросить тебя. Она всю жизнь корила себя за это. Даже после свадьбы она не оставляла попытки найти тебя. А потом спустя пять лет ее подкосила болезнь. Перед смертью она просила меня найти тебя и держать в тайне вашу кровную связь. А потом я нашел тебя и настоял, чтобы тебя приняли в клан Кучики. Как и в случае с Хисаной, я принял в клан человека из Руконгая, нарушил все мыслимые правила, опозорил клан Кучики, пошел наперекор всем. Во что бы то ни стало, я хотел исполнить клятву, которую дал Хисане. После этого я поклялся на могиле родителей, что в последний раз преступаю закон ради своих интересов. Я обещал им, что отныне всегда и во всем буду следовать букве закона. Когда поступил приказ о твоей казни, я разрывался между двумя клятвами: соблюсти закон, как обещал родителям, или спасти тебя, как обещал Хисане.
А, помолчав немного, добавил:
- Рукия, прости меня.
Еще не пришедшая в себя после его истории девушка отчаянно вцепилась в его руку. Черт, она ведь и не сердилась. И не думала даже об этом. Как она могла! После всего, что он для нее сделал...
- И вы меня простите, брат, - произнесла она, чувствуя, как к глазам подступают слезы.