В ответ Рукия согнулась в поклоне, чем немало ошарашила и Куукаку, и Гандзю.
- Простите меня, - произнесла она. - Я знаю, что давно должна была принести вам свои извинения. Но я так боялась этого разговора. Поэтому и пришла к вам с таким огромным опозданием. Простите меня, я и правда очень...
- Да хватит уже, - махнула рукой Куукаку, почесывая затылок. - Довольно уже. Хватит извиняться.
- Но... - Рукия так растерялась, что все заготовленные слова разом вылетели из головы. Она ждала, что ее прогонят прочь, начнут упрекать, но только не такого. - Но я же...
- Хватит, я сказала! - моментом подскочив поближе, Куукаку отвесила Рукии тумака по затылку. Совсем как сама Рукия поколачивала Ренджи, когда того заносило. - Укитаке мне уже все рассказал, - добавила девушка, отвернувшись от Кучики. - О том, что ты ни в чем не виновата, и о том, что ты сама тогда пострадала ничуть не меньше. Поэтому я решила, что если ты сама придешь просить прощения, мы забудем об этом. Поэтому я и говорю: хватит.
Рукии оставалось только вздохнуть и в очередной раз упрекнуть себя. Ведь, получается, Куукаку знала обо всем с самого начала. О той ночи и о том, что Кайен сам решил принять смерть от ее рук. А она, Рукия, так долго тянула с тем, чтобы просто прийти и извиниться. А ведь знала, что должна.
- Спасибо вам, - снова поклонилась она. - И простите. - И тут же словила кулак в лицо.
- Я, кажется, запретила! - так же грозно, как недавно над Гандзю, нависла над ней Куукаку.
- Извините, - пролепетала Рукия, но, тут же спохватившись, поправилась: - То есть, спасибо. Спасибо еще раз.
- О, так и знал, что ты здесь, - внезапно раздался знакомый голос.
Обернувшись, Рукия увидела Ичиго. Парень выглядел несколько помятым, все-таки не стоило ему идти навещать Одиннадцатый Отряд. А за ним семенила Иноуэ, как всегда приветливо улыбаясь.
- Вы закончили свои дела? - поинтересовался Куросаки. - Если да, то идем, - позвал он Рукию. - Завтра нам откроют Врата миров. Ты ведь еще так до конца и не оправилась. Тебе стоит отдохнуть перед дорогой.
Рукии оставалось только улыбнуться. Да, ведь Ичиго говорил, что, раз здесь из-за каких-то там законов ей нет места, то он заберет ее с собой в мир людей, как и всех остальных, кто так или иначе окажется в немилости из-за всей этой ситуации. И Рукия была даже согласна плюнуть на свою жизнь здесь и пойти за ним. Но сейчас... Сейчас, когда все разрешилось и встало на места. Нет, она решительно не могла принять его приглашение.
- Я... Ичиго, я как раз собиралась тебе сказать, как только вернусь в Сейрейтей, - медленно произнесла Рукия, не зная, как он может отреагировать на ее слова. С него станется сказать, что ее мнение его мало волнует, после чего закинуть девушку на плечо и все равно сделать по-своему. - Я остаюсь здесь, в Обществе душ.
Но парень отреагировал на удивление спокойно.
- Вот как, - улыбнулся он. - Ну и ладно. - И, видя недоумение Кучики, пояснил: - Это твое решение. Если ты действительно хочешь остаться здесь, то так тому и быть. - А, помедлив несколько секунд, добавил: - Кстати, я вспомнил, почему так сильно хотел тебя спасти. Это потому...
Он не успел договорить, потому что в этот миг перед ним и Орихиме возникла Куукаку.
- Ага, Ичиго! Явился не запылился! Думал уйти не попрощавшись?! Вы ведь завтра уходите. Давайте поужинаем все вместе.
- Но ведь мы... - попытался было спорить Куросаки, но тоже словил удар кулаком по носу.
- Тебе что, тоже по сто раз повторять? - сделав свирепое выражение лица, спросила девушка.
- Нет-нет, - во избежание дальнейших побоев замотал головой Ичиго. - Большое спасибо за приглашение.
И, слушая веселый смех Иноуэ, наблюдая перебранку Ичиго и Гандзю и смотря на искреннюю улыбку Куукаку, Рукия буквально физически ощущала, что груз вины, который она столько лет зачем-то носила на своих плечах, исчезает. В этот момент, к своему удивлению, Кучики почувствовала себя почти счастливой.
***
Пробившийся сквозь узкую щель между шторами солнечный луч осветил лицо девушки, и Хинамори нехотя разлепила глаза. Сладко зевнув и потянувшись до хруста, она села, спустив с кровати ноги.
На часах бы уже первый час, и Момо в очередной раз удивилась, как же долго она может спать, когда ей не надо ни на какую службу и нет никаких обязанностей. Изначально думая, что ей будет очень тяжело привыкнуть к расслабленной жизни в мире живых, девушка, к своему изумлению, обнаружила, что чувство долга, привитое с детства, как-то незаметно отошло на второй план, а на смену ему пришла жажда ничегонеделанья.
Прошло только две недели с начала ее внезапного отпуска, а Хинамори уже почувствовала себя чуть ли не заново рожденной, и всякий раз утром ее прямо-таки распирало от энергии и желания свернуть гору-другую. Оказывается, до этого она и не замечала, как замаялась на службе. Приходы на службу в пять утра, уход домой почти в девять вечера - все это было в порядке вещей. Там, в Обществе душ, Момо и не задумывалась о том, что где-то может быть иначе.
Бросив короткий взгляд на вторую половину кровати, Момо только усмехнулась. Разумеется, Мабаши уже встал. Он, в отличие от нее, ранняя пташка и искренне недоумевает, как можно спать чуть ли не по двенадцать часов в сутки.
При воспоминании о прошлой ночи Хинамори по привычке потупила глаза, чувствуя, как на щеках выступает румянец. Она все еще не до конца привыкла принимать происходящее, как должное, хотя и ни капли не сожалела.
Они стали спать вместе практически с первого дня, как она объявилась в мире живых. Момо с самого начала знала, что этим все закончится, но не противилась. Более того, искренне этого хотела, поэтому сразу же после посещения Ёсино пошла к Мабаши.
И вот уже две недели они вовсю наслаждаются жизнью. Момо впервые в жизни чувствовала себя настолько живой, настолько полной жизнью, настолько настоящей. Настолько счастливой. О том, что отпуск рано или поздно закончится, и все снова вернется на круги своя, и думать не хотелось. Девушка давила эти мысли в зародыше и старалась сразу переключить внимание на что-нибудь хорошее. В конце концов, по возвращении в Сейрейтей можно попросить капитана Айзена назначить ее дежурным шинигами по городу Каракура. Вряд ли он ей откажет.
Улыбнувшись своим мыслям, Момо встала с кровати и начала одеваться. С кухни уже тянулись невероятно аппетитные ароматы, и сидеть тут стало просто невыносимо.
А впереди еще две недели блаженного безделья...
- Добрый день, соня, - ехидно произнес Мабаши, едва она показалась в дверях кухни.
- Утро, - невозмутимо поправила его Момо. - Для меня это раннее утро. Я же не виновата, что твои внутренние часы настолько барахлят. Ну, какие у нас планы на сегодня? - деловито поинтересовалась она, наливая себе чай - понять глубинный вкус кофе девушка так и не смогла, искренне недоумевая, как Мабаши пьет эту "черную отраву".
- Никаких, - широко улыбнулся он. - Мы уже были везде, даже за город ездили. Не так велик этот городишко, чтобы осматривать его две недели.