- Да, ситуация... - хмыкнул Ренджи, когда рассказ Накамуры подошел к концу. - Хотя в чем-то капитанов и можно понять...
- А, по-моему, вздор все это! - категорично заявила Рукия. - Хоугиоку была спрятана и в моем теле, и Айзену не составило ни малейшего труда ее извлечь. Ни за что не поверю, что нет других способов! Такое впечатление, что решение было принято на скорую руку, просто чтобы поскорее от тебя избавиться!
И Йоко не могла с ней не согласиться. Похожие мысли посещали и ее, но она предпочитала держать их при себе. Но сейчас, когда их озвучила Рукия, девушка еще больше уверилась в своей правоте. И ощущение горечи и какой-то обиды на командующий состав Готэй 13 захлестнули ее с новой силой. Она никогда не хотела покидать Общество душ. Ей всегда нравилась ее жизнь. Просто так сложились обстоятельства. И тем горше было осознавать, что власть имущим глубоко наплевать на ее жизнь и желания. Долг превыше всего... И никого, кроме нее и нескольких ее друзей не волнует, что ради этого ей, Йоко, вновь придется всё бросить, насильно выкинуть из сердца любимых людей и воспоминания о былом. Всё ради блага и процветания Общества душ. И никак иначе.
- Что толку теперь возмущаться? - вздохнула Йоко. - После драки кулаками не машут. Да и вообще, мне надо радоваться, что меня не объявили предательницей и не арестовали.
- Особой разницы, знаешь ли, и нет, - заметила Рукия, тоном голоса ясно давая понять, что она думает обо всем этом. - Или они бы признали тебя изменницей и арестовали, или они якобы простили тебя и изгнали... В любом случае выходит, что ты не можешь остаться здесь.
- И о чем только думают капитаны, - проворчал Абарай. - Они ведь даже не попытались ничего сделать.
- Их опасения можно понять, - произнесла Накамура. Защищать позицию совета капитанов ей ой как не хотелось, несмотря на то, что она была отчасти верной. - Природа Хоугиоку для всех загадка. Кто знает, вдруг что-то произойдет именно при попытке извлечь ее из моего тела . Риск слишком велик.
- Бред... - единодушно дали оценку сложившейся ситуации молодожены.
Когда с чаепитием было покончено, и Йоко засобиралась уходить, Ренджи и Рукия вызвались проводить ее до ворот. Разговор с ними никак не способствовал повышению настроения Накамуры, и они оба чувствовали себя обязанными исправить положение хотя бы отчасти.
Идя по коридору, девушка то и дело ловила на себе неодобрительные взгляды проходивших мимо людей, включая прислугу. А когда мимо нее неспешно прошествовал дряхлый с виду старик, от его взгляда у нее чуть волосы на голове не зашевелились. И хотя вслух не было сказано ни слова, то, как на нее смотрели, говорило - нет, просто орало дурным голосом! - само за себя.
Предательница! Предательница! Предательница! Что ты здесь забыла? Как посмела ты явиться сюда?!
Шквал неприязни со всех сторон обрушился на плечи Йоко, словно цунами. И больше всего на свете ей хотелось поскорее покинуть поместье Кучики. Даже дышать там стало тяжело. А уж делать вид, будто ненавистные взгляды ее ни капли не задевают, - тем паче.
Прощание с друзьями вышло каким-то скомканным. Все уже было сказано там, в комнате. Поэтому бросив короткое "До встречи" и получив в ответ обещание, что утром они придут ее проводить, девушка поспешила покинуть это негостеприимное место.
Но наивно было рассчитывать, что проблема ограничится лишь поместьем Кучики, а Йоко все никак не могла отказаться от привычки верить в лучшее, совершенно не готовясь к худшему. Видимо, когда рядом был Изуру, и все ее внимание было сосредоточено на нем, она не замечала этого, но теперь ощутила сполна. Косые взгляды прохожих, шепотки недовольства за спиной... Почти все поголовно смотрели на нее, как на прокаженную.
Это имел в виду Соскэ, говоря, что никто не примет ее с распростертыми объятьями? Переубедить толпу практически нереально. И восстановить в глазах людей упавшую ниже некуда репутацию будет ой как непросто... И если обычные жители Сейрейтея так на нее реагируют, еще неизвестно, какая обстановка царит в Отрядах... Возможно, ничуть не лучше...
Айзен снова оказался прав. Теперь ей некуда пойти, только обратно в Уэко Мундо, к нему под крылышко. Потому что хорошо зная себя, Йоко прекрасно понимала, что даже если бы ей разрешили остаться, она не смогла бы жить и работать в таких условиях.
Путь ее лежал к казармам Десятого Отряда. Просто уйти, ни словом не обмолвившись с Рангику, Накамура просто не могла. Им обеим явно было что сказать друг другу. И Йоко была уверена, что лейтенант Десятого Отряда уж точно не станет предъявлять ей какие-то претензии или в чем-то упрекать.
Однако в Отряде Мацумото не оказалось. Йоко могла бы и раньше сообразить, что такой легкомысленный лейтенант, как Рангику, вряд ли будет париться в помещении в такой чудесный день, но за всеми этими неприязненными взглядами ее сообразительность дала сбой.
Когда же стоящий на посту на воротах часовой несколько минут раздумывал, пускать ли ее на территорию Отряда, девушка поняла, что ее опасения подтвердились. Ей здесь не рады совершенно. Но отступать было поздно, а трусливо поджимать хвост и бежать, тем самым еще больше падая в чужих глазах, ей не улыбалось.
Сидящий у себя в кабинете и работающий над документами Отряда Тоширо с видимой неохотой оторвался от своего занятия, когда в помещение, негромко постучавшись, вошла бывший лейтенант Пятого Отряда, чье место сейчас занимала Хинамори. Сам Хитсугая не испытывал к пришедшей девушке каких-то негативных чувств, понимая, что она также, как и все остальные, была всего лишь жертвой козней Айзена. Да и Момо до конца верила в подругу, всех заверяла, что та скоро вернется. Так что беловолосый парнишка не стал награждать и без того подавленную Накамуру ледяным взглядом, как не стал и грозно вопрошать, зачем она явилась сюда. Только едва заметно вздохнул от невозможности немедленно вернуться к работе, что свалилась на него после неожиданного заявления Мацумото.
- Как ваша рана, капитан Хитсугая?
О своей ране, нанесенной Айзеном тогда, в квартале Совета Сорока шести, Тоширо давно уже забыл. После того, как в Четвертом Отряде его вылечили, на его плечи, как и на всех остальных, свалилось столько разных дел, что стало не до мыслей о своем самочувствии.
- Все в порядке, - коротко ответил он. К удивлению Тоширо, Йоко заметно нервничала, словно ожидала, что он вот-вот выставит ее вон. Общаться с собеседником, который трясется от напряжения, никогда ему не нравилось, так что он добавил: - Успокойся уже и не трясись. Я вообще-то не кусаюсь.
- Может, хотите чаю? - уже смелее улыбнулась Накамура.
- Не откажусь.
Чаю ему не хотелось, но Хитсугая решил не отказываться. Во-первых, знал, что девушка умеет заваривать поистине чудесные напитки, а, во-вторых, за чаем Йоко явно быстрее расслабится.
Десять минут спустя Йоко и Тоширо, на время отложивший писанину и переехавший за чайный столик, сидели и медленно потягивали чай с легким ароматом жасмина и корицы. Накамура, изначально не собиравшаяся здесь рассиживаться, а намеревавшаяся всего лишь узнать, где можно найти Рангику, резко передумала. То, что Хитсугая отнесся к ней по-человечески, без этих обвинительно укоризненных взглядов, здорово ее успокоило. И неприятный осадок, оставленный посещением поместья Кучики и прогулкой по городу, постепенно начал рассасываться.