Но все же какой-никакой, а инстинкт самосохранения у Ннойторы был, и только лишь он удержал своего обладателя от немедленной расправы над нерадивым нумеросом. И если для того, чтобы досадить Йоко, он еще мог бы привести план в исполнение, то выводить из себя Айзена ему не хотелось. Слишком свежи еще были воспоминания о том, как тот еще на первом собрании Эспады прессанул арранкаров своим духовным давлением так, что те потом несколько долгих минут приходили в себя. А ученый частенько выполнял какие-то его распоряжения.
Ннойтора широко усмехнулся. Черт с ним, с этим ученым червем. Сперва Нэлиэль. И, пожалуй, чтобы достать Накамуру, она даже лучше подойдет. Будет знать, как смотреть свысока. Чертова самоуверенная дрянь...
Когда ночью он ворвался в лабораторию Гранца, чтобы силой забрать то, о чем просил по-хорошему днем, Джируга перебрал весь свой словарный запас, проклиная того, кто спроектировал это здание. Если уж при свете дня с трудом нашел дорогу, то во тьме ночи окончательно заблудился. В бессмысленных блужданиях по коридорам прошло четверть часа, прежде чем небольшой запас терпения Ннойторы подошел к концу. Не придумав ничего лучше, он начал прокладывать себе прямую дорогу сквозь стены. Наконец, коридоры остались позади, и он вышел в помещение, в котором, как ему казалось, они днем разговаривали. От разнообразия различных приспособлений и агрегатов просто разбегались глаза, плюс к этому Ннойтора не слишком хорошо понимал, что же именно ему нужно. Поэтому пришлось взять то, что приблизительно походило на расположенные на полигоне приборы.
Из лаборатории он вышел на удивление вовремя. Буквально через несколько секунд разрушенные несущие стены дали о себе знать, и здание сложилось, как карточный домик, заставив Джиругу лишь неопределенно хмыкнуть.
Нэлиэль уже давно отказывалась сражаться с ним, аргументируя это тем, что "у нее нет времени на подобные глупости, и вообще арранкарам не следует применять свою силу друг против друга, ибо они не животные". Когда же он сам кидался на нее с оружием, она просто уходила от него в сонидо, и догнать ее не представлялось возможным. Но план касательно того, как вывести Нэлиэль на эмоции, вырисовался сам собой. Девка слишком дорожит своими шестерками, но при этом беспечно оставляет их одних без присмотра.
Послав куда подальше Теслу, с какого-то перепугу начавшего отговаривать его от задуманного, Ннойтора не колебался ни секунды. И когда Пеше и Дондочакка показались из комнаты ненавистной арранкарки, он не оставил им ни тени шанса на спасение. Садистский восторг, охвативший Джиругу, когда он срывал маски с фракционов Нэлиэль, будоражил кровь, и Квинта с трудом удержался от того, чтобы вовсе не порубить поверженных противников на мелкие, но вполне узнаваемые кусочки. Ведь тогда Нэлиэль взбесится еще больше. Но что-то все же удержало его от воплощения этого плана в жизнь. Возможно, мысль, что полуживые и жалобно стонущие от чудовищных ран, они произведут больше эффекта на свою невозмутимую хозяйку.
Задуманное прошло, словно по нотам. Реакция Нэлиэль превзошла даже самые смелые ожидания Ннойторы - девушка рассвирепела и едва не разрубила его напополам первой же атакой, хотя до этого всегда сдерживала свою силу, чтобы ненароком не зашибить. Но гнев был плохим советчиком и мешал ясно мыслить, поэтому Ннойторе не составило большого труда заманить ее в заранее расставленную ловушку. Резкий удар, и вот его секира вонзается в голову Нэлиэль, разрубая ее маску. А смесь удивления и непонимания на ее лице, словно она так и не осознала, что же случилось, была самым восхитительным зрелищем!
Дотащив бесчувственную троицу до задней стены Лас Ночес, он выбросил их за пределы комплекса, надеясь, что в таком беспомощном состоянии они станут обедом для какого-нибудь Пустого.
Однако по мере приближения к дому, в котором они с Теслой обосновались, эйфория понемногу отступала, а на смену ей приходила какая-то пустота. Ничего не изменилось. Была Нэлиэль и нет Нэлиэль - какая чушь! И, главное, ради чего? Пытаться таким образом вывести на эмоции уже Йоко и избавиться и от нее? Ннойтора понятия не имел, откуда он это взял, но какая-то часть его прекрасно знала, что этот план заранее обречен на провал. Йоко не клюнет на такую провокацию. Для нее это наоборот будет лишним доказательством его ущербности и слабости. И Ннойтора, все это время страстно желавший доказать неизвестно что неизвестно кому, снова проиграл.
Настроение испортилось, и, добравшись до дома и зайдя в свою комнату, Джируга со всей силы хлопнул дверью. Но вспышка ярости не принесла ни капли облегчения и успокоения. А объявившийся по ту сторону двери Тесла, интересующийся, все ли с ним в порядке, вызывал лишь глухое раздражение.
***
К своему удивлению и даже опасению, Ннойтора понял, что начинает выдыхаться, тогда как Улькиорра, казалось, только-только вошел во вкус, чего и не скажешь по его лицу. Джируга видел, что все его атаки бесполезны, - Шиффер был слишком быстр, не давая ему шанса нанести хотя бы удар. Сам Ннойтора уже весь был в мелких порезах, которые хоть и не представляли большой опасности, но все равно отвлекали. А учитывая, что останавливаться на достигнутом его враг не собирался, награждая все новыми и новыми ранами, ситуация становилась угрожающей, и затягивать бой еще больше было никак нельзя.
- Молись, Санта Тереза!
Ресурексион, как обычно, исцелил тело от повреждений. Повышенный уровень силы, более крепкое иерро и уже целых четыре костяных руки, каждая из которых сжимает боевую косу. Атака, наносящая сразу четыре удара с разных сторон, - это могло стать главным преимуществом.
Но...
- Сплетись, Мурсиелаго.
Всего два слова, произнесенные безэмоциональным голосом, прозвучали, словно приговор. А волна реацу, вырвавшаяся из тела Улькиорры, едва не сшибла Джиругу с ног.
Буквально всем телом ощутив направленный на него взгляд, Ннойтора выискал среди зрителей Йоко. Девушка стояла чуть поодаль и улыбалась. Безжалостно, кровожадно улыбалась, неприкрыто наслаждаясь его беспомощностью.
"Так вот оно что! - осознание пришло к Ннойторе, словно гром среди ясного неба. - Сука! Вот что ты задумала!"
***
Когда Йоко вернулась в Лас Ночес, Ннойтора сперва не придал этому большого значения. Он уже знал, что Нэлиэль и ее шавки выжили и сейчас находятся под присмотром Халлибел, значит, Накамуре фактически нечего ему предъявить. Выживает сильнейший, и она, как бы ни пыталась это отрицать, всегда это отлично понимала.
Настроение за три дня успело мало-помалу, но выправиться в лучшую сторону, и Джиругой овладело даже какое-то предвкушение. Он ждал реакции Йоко, хотел смотреть ей в глаза, когда она начнет выговаривать ему, как плохо он поступил, признавая тем самым его силу.
Ннойтора не учел только одного: Накамура вернулась в весьма паршивом настроении, по сравнению с которым его собственная недавняя хандра и рядом не валялась. И попытка заговорить с ней привела к весьма неожиданным последствиям.
- Я смотрю, ты очень собой доволен, Ннойтора-кун, - заметила она, и ее интонация выдавала мысли лучше всяких слов.