Перед глазами все плыло, а колени дрожали так, что девушка была вынуждена опереться ладонью о стену, чтобы не упасть. Так, из последних сил держать за стену, она доковыляла до самого края. Ощущение стояния на грани даже придало ей сил.
- Куро!
Знакомый, до боли знакомый голос... Когда девушка повернула голову, Йоко увидела Кодзухиро. Он выглядел как обычно, разве что одежда более соответствовала статусу, чем нынешний хоть и богатый, но все равно простой прикид. Окинув взглядом лежащую на полу в луже крови Мико, он мигом сложил два и два, и в его взгляде появилась такая боль, какой Йоко не видела никогда. Даже при расставании с Изуру, даже в глазах Момо после смерти Мабаши. Никогда.
- Зачем? - его голос опустился до едва слышимого шепота.
- Она заслужила это, - негромко ответила Куро. Речь уже давалась ей с трудом, а все её тело по ощущениям напоминало одну сплошную открытую рану. - И я тоже. Я должна была это сделать, хоть и знала, что произойдет после. Знала, что сила не простит мне самовольного убийства, но... Помните меня, Кодзухиро-сама. Мы встретимся. Рано или поздно. Так или иначе.
Шаг назад, и Йоко заорала во всю мощь несуществующих легких, чувствуя, как все ближе и ближе становятся острые скалы.
- Йоко! Йоко! Да очнись же!
Несколько долгих секунд понадобилось Накамуре, чтобы понять, что она никуда не летит, а наоборот лежит. И не где-то, а на полу в лаборатории Заэля, в то время как сам Гранц склонился над ней и ожесточенно трясет, схватив на грудки. Так как ученый выглядел на редкость обеспокоенно, Йоко сразу же заподозрила неладное.
- Что... произошло?..
- Это мой вопрос, между прочим, - заметил он, спешно возвращая себе растерянное было самообладание. - Ты рухнула без чувств, каталась по полу, вопила, как ненормальная. Не хочешь объяснить, в чем дело? И чем вызвано это? - он выразительно кивнул на зеркало.
Посмотрев на отражение, Йоко изумленно вскинула бровь. Прядь её волос стала белоснежной.
- Нет... не сегодня...
Примечание к части
*Куро по-японски значит "черный".
Том 3.
Глава 36. Переполох в Лас Ночес
Держась детскими ручонками за черное косодэ Ичиго, Нэл чувствовала себя этаким попугаем на плече пиратского капитана. Бесконечное блуждание по коридорам замка уже начинало её утомлять, но с советами к шинигами она не лезла. Если бы она показала, как легко здесь ориентируется, это выглядело бы, как минимум, странно, учитывая, что по легенде они с Пеше и Дондочаккой - отбросы, изгнанные из Лас Ночес за ненадобностью.
Едва они вошли в замок, как были вынуждены разделиться, оказавшись в зале, из которого вели целых пять выходов. Педантично следуя указаниям Йоко, Одершванк не повела пришедших сразу же в главный корпус, решив начать с Трес Сифрас, так сказать, для разминки. Именно здесь жили Дордони Алессандро дель Сокаччио, Чируччи Сандервиччи и Гантенбейн Москеда, исключенные из состава Эспады.
Указание Йоко было четким и ясным: Ичиго Куросаки и его товарищи должны выжить, чего бы это не стоило. Нэлиэль не слишком понимала, с чем это связано. Если с Абараем Ренджи и Кучики Рукией Накамура была связана дружескими узами, то каким боком сюда затесался Куросаки, Исида и Ясутора, было неясно. Впрочем, у арранкарки было предположение, что здесь не обошлось без вмешательства Айзена-сама, планы которого - настоящие планы, не озвученные на собраниях, - были тайной за семью печатями. Как бы то ни было, компания спасителей Иноуэ Орихиме разделалась, и Нэлиэль со спокойной душой бросилась вслед за "Ицуго", как она в силу возможностей детского тела окрестила Куросаки. Дондочакка решил составить компанию Абараю Ренджи, потому что его понесло не куда-то, а в сторону испытательных полигонов Заэля. Пеше же устремился за квинси, посчитав его слабейшим из всей их честной компании.
Встреча с Дордони почти ничем не запомнилась Нэл. Её саму бывший Эспада не узнал, а посему не брал в расчет, а вот Куросаки явно недооценил. Бесконечно требуя от того сражаться в максимально полную силу, в результате арранкар пал от одной-единственной атаки, нанесенной с использованием Банкая и маски Пустого одновременно. А когда одолев Дордони, они двинулись дальше, Одершванк почувствовала позади знакомую реацу, которую не слишком-то жаловала. Отряд Экзакиасов, этакая карательная группа Лас Ночес, наказывающая провинившихся, на самом деле являющаяся одним-единственным арранкаром Рудборном Челуте, способным создавать множество собственных копий. Нэл не слишком любила этого "чистильщика", не знакомого с понятиями чести и жалости. Несмотря на то, что обычно у него было не слишком много работы, им довелось пару раз пересечься, и арранкарка при всем желании не могла сказать, что встреча вышла приятной. Нет, опасности для нее лично он не представлял, об этом и речи не шло, но девушке претила сама его работа - безжалостно добивать тех, кто не может оказать сопротивление. Сама Нэл редко кого-то убивала, имея весьма миролюбивый характер. И то, что побежденного ею противника приходил добивать кто-то другой, словно перечеркивало её победу. Коротко обернувшись назад, она с сожалением вздохнула, чувствуя, как угасает источник реацу Дордони.
Но сейчас было не до сожалений. Впереди замаячила духовная сила Улькиорры, что было куда более серьезной проблемой. Конечно, приказ относительно оставления в живых интервентов касался и его, но мало ли что могло произойти в её отсутствие. Обстоятельства могли измениться, и не факт, что в лучшую сторону. Поэтому расслабляться было рано.
***
- В чем дело, Йоко-кун? - нарочито заботливо осведомился Гин, одаривая её откровенно ехидным взглядом. - На тебе прямо-таки лица нет. Неужели так переживаешь?
Накамура только неопределенно пожала плечами. Переживает? Нет, переживать она прекратила уже давно. То, что сейчас с ней творилось, было много хуже. Беспокойство за всех и сразу превратилось в постоянный мандраж, и справиться с ним не могло никакое самовнушение. Как бы она ни говорила себе, что Эспада - не маленькие дети и могут за себя постоять, а Ренджи и Рукия способны правильно оценить противника и достаточно благоразумны, чтобы вовремя отступить, это не помогало. Совсем.
Даже чай опротивел настолько, что его вкус стал казаться Йоко похожим не то на удобрение, не то на машинное масло, и она с отвращением отставила стакан. Гин наблюдал за ней молча, но с вполне деятельным интересом. И, казалось, его происходящее не касается вообще никаким боком. Словно это не ему всего через несколько часов предстоит отправиться на страшный бой, где не будет место сантиментам и милосердию.
В последний раз... Стоило только задуматься об этом чуть глубже, и стало по-настоящему страшно. Возможно, они сидят в этом злосчастном наблюдательном центре, пьют чай и непринужденно разговаривают в последний раз. Йоко не хотела знать и даже думать о том, что произойдет после битвы с Готэй 13 и каким будет её исход. Не хотела терять близких и друзей, даже Соскэ, который каким-то образом, но тоже стал ей по-своему дорог. Не хотела терять арранкаров, ставших её товарищами и даже друзьями. Не хотела терять никого. И тем больнее было осознавать, насколько наивны её мечты и желания. Чудес не бывает. А в военное время тем паче.