– Что у вас, обер-лейтенант? – спросил он.
– Прочесали все, что можно, выставили посты наблюдения.
– Из этого следует, что диверсантов вы не обнаружили?
– Не обнаружили, герр унтерштурмфюрер.
– Плохо, обер-лейтенант. Что, и следов никаких?
– У места подрыва следы есть. Обнаружены позиции в непосредственной близости от зоны отчуждения и полотна. Саперы у диверсантов опытные, профессионально подготовленные. Они установили заряды так, что при подрыве гарантировался сход эшелона в левую, ближнюю к позиции стрелков сторону. В лесу мы нашли множество стреляных гильз.
– Куда повели следы от полотна?
– На северо-восток. Но вскоре затерялись.
– Техника бандитами использовалась?
– Нет, следов от машин и мотоциклов не замечено.
– Значит, они пришли и ушли пешком?
– Выходит, так.
Появился начальник полиции.
– Разрешите войти, герр унтерштурмфюрер?
– Входи, лейтенант. Что у тебя?
Ленц доложил о доносе Варвары Терновой и о том, что отделением старшего полицейского Молчанова в селе Боровка обнаружен и задержан Петр Клинько, подозреваемый в предательстве и связи с партизанами или диверсантами.
– Боровка? – переспросил унтерштурмфюрер. – Это ведь заброшенное село, так?
– Так точно!
– Как взяли этого Клинько?
– В подробности я не вдавался. Из устного доклада старшего полицейского Молчанова следует, что Клинько находился на окраине села с лошадью и телегой. Отделение вышло на него, когда он собирался куда-то ехать. Клинько якобы пытался оказать сопротивление, но был обезоружен, связан и доставлен в полицейское отделение.
– Сейчас он где?
– В подвале. Там же, где и его сожительница Варвара Тернова.
– Надеюсь, твои люди не додумались посадить их в одну камеру?
– Я запретил это. И еще, герр унтерштурмфюрер, у Клинько обнаружена карта с указанием места диверсии, а также места дислокации базы диверсантов.
– Да? Это уже интереснее. Где карта?
– Вот. – Лейтенант достал из планшета карту, расстелил на столе.
Зигель внимательно посмотрел на нее и сказал:
– Да, место засады указано точно, а вот с базой непонятно. Обычно на картах места расположения скрытых баз не указываются. Для чего? Диверсантам или партизанам они и без этого известны, а врагу знать не надо. Это может быть перевалочный пункт, но не база. Я думаю, Клинько мог навести диверсантов на удобное место для проведения акции.
– Но тогда старший русский забрал бы ее с собой, – сказал обер-лейтенант.
– Для чего? У него своя есть. Перенес данные и вернул. Одно смущает. Почему вместо того, чтобы вернуться в поселок, полицейский устроился на отдых на окраине брошенного села? Он не мог не понимать, что Боровка в первую очередь попадет под прочесывание.
– А если Клинько не собирался возвращаться? – проговорил начальник полиции.
Унтерштурмфюрер посмотрел на него и спросил:
– Считаешь, что он сидел на сене и ждал братьев по оружию?
– Да, но в планы командира отряда или группы русских не входило брать его с собой.
– Тогда этого типа убили бы.
– У них это не принято. Возможно, сам Клинько банально уснул и провалялся так до позднего утра. По сообщениям сослуживцев, Клинько отличался неудержимой тягой к спиртному, как говорится, допивался до чертиков, причем вместе со своей сожительницей. Впрочем, на службу это не влияло. Пил он в свободное время.
Командир охранной роты воскликнул:
– Да нечего попусту гадать. Надо допросить его, и станет известно, почему он оказался в заброшенном селе.
Унтерштурмфюрер взглянул на командира охранной роты:
– По-моему, обер-лейтенант, у вас есть своя работа. Полицейские выполнили задание и поймали предателя. А вы упустили диверсантов.
– Но вы сами понимаете, что невозможно поймать тех людей, которых в районе поисков уже нет. Да, бандиты не имели транспорта, но пешком им было даже проще уйти из опасной зоны. Моя рота постоянно отдалялась от поселка и не могла эффективно выполнять задание, так как росло расстояние между солдатами, отделениями, взводами. В конце концов настал момент, когда дальнейшее продвижение стало невозможным. Я приказал двум взводам разбиться на отделения с бронетранспортерами и мотоциклами и блокировать участок, самый подходящий для прохода бандитов, от северного леса через окраину Боровки до железнодорожного моста. Двум другим взводам необходимо было усилить охрану объектов в Копино, главным образом района железнодорожной станции и действующих фабрик. Из них же были выделены патрули. Но мое подразделение нести службу в этом режиме не сможет. Уже завтра мне придется отзывать взводы блокирования рубежа. Солдатам нужен отдых. Охрану в связи с изменившейся обстановкой надо усилить второй ротой либо подразделением СС, что было бы гораздо эффективней.