Они все еще разговаривали.
— Вы уверены?
— Да, сэр. Вполне, — сказал санитар. Это был старший санитар, более опытный. Он передал бинокль Стейну и надел очки. — Ему ничем нельзя помочь. Он умрет, прежде чем его доставят к хирургу.
Наступило молчание, потом Стейн снова заговорил:
— Сколько?
— Часа два, может, четыре. А может быть, только час или того меньше.
— Но черт возьми! — взорвался Стейн. — Ведь не можем мы, никто из нас, выносить это так долго! — Он помолчал. — Не говоря о нем! И я не могу приказать вам пойти за ним.
Санитар изучал местность. Он несколько раз поморгал за стеклами очков:
— Может быть, стоит попытаться?
— Но вы сами сказали, что ему ничем нельзя помочь.
— По крайней мере, можно впрыснуть ему морфий.
— Достаточно ли будет одной ампулы? — спросил Стейн. — Я хочу сказать: заставит ли она его замолчать?
Санитар покачал головой.
— Ненадолго. Но можно дать две. И оставить ему еще три-четыре.
— Но сумеет ли он ими воспользоваться? Ведь он в бреду. А нельзя ли дать ему, что ли, все сразу? — спросил Стейн.
Санитар посмотрел на него:
— Это его убьет, сэр.
— О, — произнес Стейн.
— Я не могу этого сделать, сэр, — проговорил санитар. — Право, не могу.
— Хорошо, — сурово сказал Стейн. — Хотите попытаться? Снизу донеслись крики человека, о котором шла речь, казавшиеся странно похожими на механические.
— Боже мой, хоть бы он перестал кричать, — сказал Стейн. — У моей роты совсем пропадет боевой дух, если мы не примем какие-то меры!
— Я пойду, сэр, — серьезно произнес санитар. — В конце концов, это моя работа. И в конце концов, стоит попытаться, не правда ли, сэр? — добавил он, многозначительно кивнув в ту сторону, где сейчас прекратились крики. — Чтобы прекратить крики.
— Боже, — сказал Стейн, — я не знаю.
— Я иду добровольно. Ведь я уже ходил туда, вы знаете. Меня не убьют, сэр.
— Но вы были левее. Там не так опасно.
— Я иду добровольно, — повторил санитар, поморгав на капитана через очки.
Стейн подождал несколько секунд, прежде чем заговорить:
— Когда вы хотите идти?
— В любое время, — ответил санитар, — хоть сейчас. — Он стал подниматься.
Стейн жестом сдержал его.
— Нет, обождите. Я смогу хотя бы прикрыть вас огнем.
— Я лучше пойду сейчас, сэр, и покончу с этим.
Во время разговора они лежали рядом, их каски почти соприкасались, и теперь Стейн повернулся и поглядел на парня. Он не мог отделаться от мысли, что толкнул его на этот шаг. Пожалуй, так и было. Он вздохнул:
— Ну, ладно. Идите.
Санитар кивнул, поглядел вперед, вскочил и скрылся за гребнем.
Все кончилось очень быстро. Он бежал, как преследуемый лесной зверь, санитарная сумка хлопала по боку; добежав до раненого Теллы, повернулся к нему лицом, опустился на колени, уже нащупывая руками коробочку с ампулами. Но не успел он снять с иголки защитный колпачок, как один пулемет, один-единственный пулемет открыл огонь с хребта, прошивая поперек этот участок. Стейн видел в бинокль, как санитар резко дернулся кверху с широко открытыми глазами и ртом, с лицом, выражающим не столько изумление и душевное потрясение, сколько простую неожиданность. Было видно, как одна из поразивших его пуль, не задев кости, прошла спереди насквозь, вздув зеленую материю, увлекая за собой пуговицу и распахнув куртку. Стейн видел в бинокль, как санитар воткнул иголку, намеренно или непроизвольно, себе в предплечье ниже закатанного рукава. Потом повалился вперед на лицо, прикрыв и шприц и руки. Больше он не пошевелился.