Что имел в виду Раскоряка Стейн, когда остановил его и спросил, не волнуется ли он? Что бы это значило? Неужели Раскоряка знает, что он охотится за пистолетом? Так ли? Или просто хотел узнать, не трусит ли он, Долл, а может, еще что-нибудь?
В душе Долла росли гнев и обида. Взбешенный, он шагнул через овальную дверь в передний трюм осмотреть свое следующее «охотничье угодье». Оно было очень мало по сравнению с уже обследованным пространством. Когда Долл отправился на поиски, он надеялся, что, если просто бродить, внимательно и настороженно всюду поглядывая, в конце концов представится подходящий момент, создадутся нужные условия, и он сумеет ими воспользоваться. Но этого не случилось, и теперь он был в отчаянии, понимая, что его поджимает время.
При обходе кормы Долл заметил только два ненадетых пистолета. Это было не так уж много. Оба раза при виде пистолета Долл вынужден был решать, брать или не брать его. Надо было только стянуть пистолет с ремня, потом надеть его и уйти. Оба раза Долл решил не брать пистолет, так как поблизости было несколько солдат. Оставалось лишь ждать, когда подвернется более удобный случай. Однако такой возможности все не представлялось, и теперь он стал подумывать о том, не ошибся ли, проявив чрезмерную осторожность. Мысль об этом была для него невыносима.
Он боялся, что его рота может в любой момент двинуться наверх. С другой стороны, его мучила мысль, что Мацци, Тиллс и остальные увидят, как он возвращается без пистолета.
Долл вытер пот со лба и осторожно прошел в дверь. Он шел по правой стороне переднего трюма, проталкиваясь через толпу незнакомцев из другой части, и искал…
За последние шесть месяцев своей жизни Долл кое-чему научился. Прежде всего, он постиг, что каждый создает себе вымышленный образ. Все на самом деле не таковы, какими притворяются. Каждый как бы сочиняет вымышленную историю о себе и притворяется перед всеми, будто он именно такой и есть. И все ему верят или, по крайней мере, делают вид, что верят. Долл не знал, все ли открывают для себя эту жизненную истину, достигнув определенного возраста, но подозревал, что все. Об этом просто никому не говорят. И правильно делают. Очевидно, если бы они с кем-нибудь поделились, то их собственной вымышленной истории тоже не поверили бы. Поэтому каждому приходится помалкивать и притворяться, что он об этом не знает.
Долл впервые испытал это чувство, во всяком случае, начал испытывать, шесть месяцев назад в кулачном бою с одним из самых рослых и сильных солдат третьей роты — капралом Дженксом. Они дрались до изнеможения, потому что ни один не хотел сдаваться, пока в конце концов зрители не признали, что схватка закончилась вничью из-за того, что соперники совершенно обессилели. Но дело было не столько в этом, сколько в том, что Долл вдруг понял, что Дженкс так же волновался перед боем, как он сам, и в действительности хотел драться не больше, чем он. Это открыло Доллу глаза на многое. Заметив это волнение у Дженкса, он начал видеть его повсюду и у всех.
Когда Долл был моложе, он верил всему, что каждый рассказывал о себе. И не только рассказывал, потому что чаще они не рассказывали, а показывали, то есть как бы давали понять это своими действиями. Они старались внушить окружающим, что на самом деле такие, какими хотят казаться. Когда Долл видел, что кто-то храбрец и чуть ли не герой, он верил, что тот и вправду такой. И разумеется, чувствовал себя неполноценным, зная, что никогда не сможет стать таким. Неудивительно, что он всю жизнь был на последнем месте.
Странно, но если ты честно признаешь, что не знаешь, кто ты такой, представляешь ли собой что-нибудь, то никто не станет тебя любить, все потеряют к тебе уважение и не захотят с тобой дружить. Но если ты сочиняешь вымышленную историю и рассказываешь, какой ты замечательный парень, а потом притворяешься, что ты и в самом деле таков, все примут ее за чистую монету и поверят тебе.
Когда он наконец добудет пистолет, то не признается, что трусил, или был не уверен в себе, или проявил нерешительность. Он притворится, что это было легко, что все произошло именно так, как он себе представлял, отправляясь на эти поиски.
Но сначала надо добыть пистолет, черт побери!
Он прошел вперед почти до конца и наконец снова увидел ненадетый пистолет. Долл остановился и уставился на него жадными глазами. Потом напомнил себе, что надо оглядеться и оценить обстановку. Пистолет висел на конце коечной рамы. Через три койки, где шла азартная игра в кости, столпилась группа солдат. У самого трапа, в полутора метрах, стояли, разговаривая, еще четверо или пятеро солдат. Взять этот пистолет было не менее рискованно, чем те два, что он видел на корме. Пожалуй, даже немного рискованнее.