Третья рота, ожидающая вместе с наступающими ротами внизу, на склоне, не могла видеть даже этого, но людям было все равно. Припав к земле со своим оружием, полностью уйдя в себя, они напоминали множество отдельных островков. Справа и слева то же происходило с первой и второй ротами.
Ровно через двадцать две минуты после появления первых лучей солнца подполковник Толл вызвал одновременный артиллерийский огонь. Содрогнулась земля, по высоте 210 прокатился ошеломивший всех непрерывный грохот. Артиллерия вела огонь трехминутными массированными налетами через неравные интервалы в расчете захватить выживших вне окопов. Через двадцать минут, по окончании огневого налета, на гребне высоты 209 раздались свистки.
Наступающим ротам ничего не оставалось, кроме как начать продвижение. Разум отчаянно искал законного предлога, чтобы задержаться хоть еще на минуту, но не находил. Нервный страх и тревога, так долго сдерживаемые в стремлении казаться храбрыми, теперь начали выходить наружу в призывных возгласах и выкриках явно фальшивого энтузиазма. Они шли вверх по склону; потом группками, низко пригнувшись и держа винтовки в одной или в обеих руках, перепрыгивали через гребень и продолжали пригнувшись бежать вниз по короткому переднему скату в сторону лежащей впереди плоской каменистой площадки. Когда они проходили через боевые порядки своих подразделений, солдаты провожали их ободряющими криками. Слабые слова утешения возникали и замирали в дальних горах. Некоторые крепко хлопали проходящих по плечу. Те, кто сегодня не умрет, весело подмигивали солдатам — тем, из которых многие скоро будут мертвы. В пятидесяти метрах правее третьей роты такой же ритуал проходила первая рота.
Солдаты отдохнули, по крайней мере относительно. Им не пришлось полночи бодрствовать, и находились они не наверху, на позиции, где волнение не давало спать, а внизу, в укрытии. Их накормили и напоили. Может быть, кое-кто и не выспался, но, во всяком случае, они чувствовали себя лучше, чем солдаты на позиции.
Файф был одним из тех, кто почти не спал. Он никак не мог понять, как это Бид ухитрился убить япошку. Из-за этого, из-за дождя и полной невозможности от него укрыться, из-за нервного возбуждения в ожидании завтрашнего дня он только раз задремал минут на пять. Но бессонница его не тревожила. Он молод, здоров и довольно силен. И вправду, он никогда в жизни не чувствовал себя здоровее и в лучшей форме. Рано утром, в предрассветном сумраке, он встал на склоне, пышущий энергией и жизненной силой, и долго смотрел в круто сбегающую в тыл лощину. Ему хотелось широко раскинуть руки в порыве жертвенности, любви к жизни и любви к людям. Но, конечно, он этого не сделал. Вокруг были уже проснувшиеся люди. А теперь, перемахнув через гребень, перед началом боя он бросил короткий взгляд назад, один последний взгляд, и обнаружил, что смотрит прямо в широкие, карие, прикрытые очками глаза Стейна, который оказался позади него. «Какой тут, к черту, прощальный взгляд!» — с горечью подумал Файф.
Стейн никогда не видел такого глубокого, мрачного, напряженного, сердитого взгляда, который бросил на него Файф, когда они перебирались через гребень, и подумал, что он адресован ему, лично ему. Они шли почти последними. Позади оставались только Уэлш и Бид. Когда Стейн обернулся, они приближались, низко пригнувшись, скользя вниз по грязному, глинистому склону.
Порядок движения роты оставался таким же, как в два предшествующих дня. Рота ничего особенного не сделала, и Стейн не видел оснований менять порядок движения: первый взвод впереди, за ним второй, третий в резерве. С каждым передовым взводом следовал один из двух пулеметов; минометы оставались со штабом роты и резервом. В таком порядке они и выступили. Когда Стейн соскользнул с короткого переднего ската высоты 209, он увидел, как первый взвод скрылся за одной из небольших складок местности, пересекающих направление наступления роты. Взвод был метров на сто впереди и, по-видимому, развернулся правильно.
Таких складок на местности было три. Все они шли перпендикулярно южному фасу высоты 209, параллельно друг другу. Вчера вечером во время рекогносцировки местности с подполковником Толлом Стейн выдвинул предложение использовать их как прикрытие, сместиться влево от правого края высоты и наступать через них, чтобы не попасть в ловушку в крутом овраге между двумя высотами, как случилось с шестой ротой. Толл дал согласие.