Я смотрю вверх. Дымовая колонна, которая поднимается над холмом, продолжает неторопливо разрастаться в ширину. За ней видно здание, которое уже начало оседать на землю. Точки в воздухе — это люди, которые нуждаются в помощи. А откуда-то издалека приближаются инверсионные следы самолетов.
У меня еще осталась работа.
Глава 4. Объездчик каналов
Год шестнадцатый:
— Это вы.
Я безуспешно пытаюсь освободиться, но мне удается лишь мельком заметить темные, остриженные на армейский манер, волосы и уже ставший культовым боевой костюм. Белый с темно-синим. «Это произойдет здесь. И сейчас».
— Я? Почему я?
Раздражение. — Мы не знаем.
Я чувствую, как игла входит в мою руку прямо через рубашку. — Это наркоз. Мы собираемся ввести вас в самую глубокую кому, от которой можно очнуться биологическим путем. Функции вашего мозга будут сильно замедлены, и ниже шеи вы будете более или менее парализованы. Минут через пятнадцать это пройдет.
— Здесь в радиусе двух миль нет ничего, кроме песка, какой вред может…
Потом мне начинает казаться, что все мои чувства окутывают несколькими слоями изоляционного пенопласта.
— Пожалуйста, просто доверьтесь мне. Возможно, даже это не сработает.
Ослепительный белый свет, подрагивая, вырывается откуда-то из-за границы периферического зрения и останавливается прямо у меня перед глазами. Это Солнце. Я упал на песок.
Другой голос, с потрескиванием:
— Брент ушел на глубину. Тридцать, отсчет продолжается. Выдвигайся.
Где-то вдалеке послышался сверхзвуковой удар. Наступает неистовая тишина; кажется, будто она тянется целую вечность.
Мои глаза горят огнем. Закрыть их невозможно. Голова болит, но боль существует отдельно от меня самого — как будто кто-то передает мне новости из соседней комнаты: «Для вас есть сообщение: прямо сейчас у вас жуткая головная боль…»
На то, чтобы добраться до меня, у него уходит несколько минут. Я вижу мельчайшие черты его лица, его кулаков. У него карие глаза, прямо как у меня. По моим пальцам пробегает судорога.
А потом…
Я просыпаюсь со спутанными мыслями; мое тело слиплось с землей.
Поднявшись, я несколько минут иду заплетающимся шагом, едва замечая белые и синие лоскуты, разбросанные то тут, то там на почерневшем песке. Взбираюсь на ближайшую дюну. Взбираюсь, подпрыгиваю, поднимаюсь в воздух и лечу.
Сегодня замечательный день.
Глава 5. Под гнетом земли
Мы не станем рассказывать нудных историй о жизни самого обычного работяги в этой темной, гнетущей и грязной антиутопии — ежедневные тяготы, изнуряющий труд без конца и края, недостаток личного пространства, пищи, наслаждений, удобств, дружеского общения, любви. Мы опустим пространные и детальные описания внутреннего устройства и нескончаемого техобслуживания многокилометровой, герметично запечатанной Талманской Аркологии[4]— тюрьмы человечества, из которой нет выхода.
Вместо этого мы начнем с рассказа об одиноком человеке, который этим вечером сидит за своим жидкокристаллическим столом, передвигая виртуальные объекты туда-сюда по внутренней сети аркологии, занимая кабинет в апартаментах секретного бункера, где он живет в полном одиночестве и в течение многих десятилетий издает электронные декреты и указы — в тот самый момент, когда в его кабинет, сверкая автоматами, врываются революционеры.
Резким движением руки он нажимает на столе красную кнопку, которая находилась там практически с тех самых пор, как он вступил в свою должность, но пока что ни разу не пригодилась. Вокруг него с громким стуком опускаются пуленепробиваемые стекла. Стекло кое-как держится. Откинувшись на спинку кресла, мужчина — на вид чуть старше среднего возраста — просто рассматривает их с выражением откровенного изумления. В стене позади него дымятся четыре или пять пуль.
Они не бойцы. Вряд ли хоть кто-то из них представляет реальную угрозу. Двое так и вовсе мальчишки — лет четырнадцати-пятнадцати, худые, бледные. Среди них есть мужчина постарше, седеющий, грузный, страдающий от недостатка физических упражнений — едва способный ровно удержать свое оружие. Да, они натренированны, они двигаются быстро и с учетом окружающей обстановки (в роскошном стиле, темных тонах, с книгами и коврами), и все же… одно слово так и просится на язык из глубин его лексикона. «Оборванцы». А их глаза едва ли не лезут из орбит.
Когда повстанцы прекращают стрельбу и вызывают эксперта-подрывника, он, наконец, приходит в себя и включает динамик, чтобы с ними поговорить.
4
Аркология (англ. arcology — от слияния architecture, «архитектура» и ecology, «экология») — архитектурная идея, основанная на использовании самодостаточных многоуровневых сооружений, вмещающих в себя население целого города, для уменьшения негативного влияния человеческих поселений на окружающую среду. Аркологиями называют и сами сооружения (гиперструктуры), выстроенные в соответствии с этой концепцией —