- Диспетчер вызывает Чарли-один. Мы вас не слышим. Повторите. Конец связи.
Очень легко прервать радиосвязь. Достаточно было одному из помощников шерифа взяться за микрофон, когда он услышал ее вызов, и все. Анни оказалась вне эфира. Отрезанная от связи, отрезанная от помощи.
Пикап-нарушитель остановился. Не надеясь на быстрый и благополучный исход событий, Анни взяла блокнот, штрафные квитанции и вылезла на дорогу.
- Выйдите, пожалуйста, из машины! - крикнула она, подходя к автомобилю сзади.
- Да не превышал я, - заныл водитель, высовывая голову в окно. У него были маленькие глазки и крошечный ротик, напоминавший формой головастика. На красной бейсбольной кепке красовалась эмблема химической компании "Тристар". - Вам что, ребята, делать нечего, что вы меня тормозите?
- Сейчас разберемся. Мне нужны ваши права и техталон.
- Это все ерунда, парень.
Водитель распахнул дверцу, на землю вывалилась пустая пивная банка и закатилась под пикап. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил, и начал выползать из кабины с предельной осторожностью, которая сразу выдает пьяного. Он оказался не выше Анни, этакий мужичок-питбуль в джинсах и футболке, туго натянувшейся на "пивном" брюхе.
- Я не плачу налоги в этом округе, поэтому вы не можете меня останавливать, - бормотал он. - А ведь у нас свободная страна, мать вашу так.
- Так оно и есть, если вы не садитесь за руль пьяным и не едете с неразрешенной скоростью. Мне нужны ваши права.
- Я не пьян. - Мужчина вытянул из кармана большой бумажник, порылся в нем в поисках прав, нашел и протянул их в направлении Анни. Его пальцы почернели от грязи. На предплечье выделялась татуировка - голая синяя красотка с ярко-красными сосками. Классика.
Вернел Понселе. Анни не спешила возвращать ему права.
- Я не превышал, - настаивал водитель. - Эти ваши радары всегда врут. У вас и дерево поедет со скоростью шестьдесят миль. - И тут его глаза расширились от удивления. - Эге! Да это же женщина!
- Точно. И для меня это давно не новость. Понселе склонил голову к плечу и начал ее пристально рассматривать.
- Так это тебя показывали в новостях! Я тебя видел! Это ты арестовала того копа, который избил того убийцу-насильника!
- Стойте, где стоите, - холодно приказала Анни, отступая к своей машине. - Я должна проверить ваши данные. - И вызвать помощь. У нее появилось ощущение, что этот Вернел Понселе не сдастся просто так.
- Ты это чего? - заорал Понселе, ковыляя вслед за ней. - Ты еще мне штраф будешь выписывать?
Анни прикрикнула на него:
- Стой, где стоишь!
Но Понселе продолжал идти, тыча в нее пальцем, словно собираясь проткнуть насквозь.
- Не возьму я от тебя никакой гребаной квитанции! Ты отпустила насильника на свободу. Может, тоже хочешь счастья попытать? Ты, сука...
- Хватит! - Анни бросила блокнот на крышу патрульной машины и потянулась к наручникам, висящим у нее на поясе. - Лицом к машине! Быстро!
- Пошла ты!.. - Понселе, нетвердо держась на ногах, развернулся и двинулся к своему пикапу. - Пусть меня остановит настоящий коп, а не какая-то девка!
- Быстро лицом к машине, ты, упрямый осел, иначе я сделаю тебе больно, - Анни зашла сзади, защелкнула наручники на правом запястье и заломила руку за спину.
Она попыталась развернуть его, изо всех сил давя на руку. Понселе покачнулся, заставив ее потерять равновесие, и тут же обернулся, чтобы нанести удар. Их ноги сплелись, словно в безумном танце, и они вместе рухнули на дорогу и покатились к кювету, рыча и нанося друг другу удары.
Понселе изрыгал ругательства прямо в лицо Анни, вызывая тошноту зловонным дыханием. Он попытался опереться на руку и подняться, но схватил Анни за грудь. Анни ударила его в подбородок, а потом заехала локтем в лицо. Понселе привстал на одно колено и попробовал встать, а его кулак тяжело обрушился на нос Анни.
- Ах ты, сукин сын! - выругалась она, кровь потекла у нее по губам. Анни вскочила на ноги и ударила Понселе головой о машину. - Ты выбрал не слишком удачный день, чтобы связаться со мной, коротышка! - прорычала она, застегивая наручники на свободной руке. - Ты арестован по обвинению во всех мерзких преступлениях, которые я только смогу вообразить!
- Я требую настоящего полицейского! - завопил Понселе. - Это Америка. У меня есть права! Я имею право хранить молчание...
- Тогда почему бы тебе не заткнуться? - рявкнула на него Анни и повела к полицейской машине.
- Я не преступник! У меня есть права!
- У тебя дерьмо вместо мозгов, вот что у тебя есть. Мужик, ты сам вырыл себе такую яму, что тебе понадобится землечерпалка, чтобы вылезти наружу.
Анни затолкала пьяного на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Мимо по шоссе в сторону придорожной забегаловки мчались машины. Парень с козлиной бородкой выглянул в окно и сделал неприличный жест. Она ответила ему тем же и села за руль.
- Ты самая настоящая нацистка, вот ты кто! - орал Понселе, долбя ногами в сиденье Анни. - Ты проклятая нацистка!
Она вытерла кровь рукавом рубашки.
- Попридержи язык, Понселе. Будешь выступать, отвезу тебя к болотам и пристрелю как собаку.
Анни посмотрела на себя в зеркало заднего вида и, берясь за микрофон, выругалась. Со среды еще остался синяк, теперь прибавился разбитый нос - она выглядела так, словно продержалась пять раундов против Майка Тайсона.
- Говорит Чарли-один. Я везу пьяного водителя. Спасибо, что ничем не помогли.
Понселе продолжал орать, когда Анни привезла его в участок. Она давно уже перестала слушать его вопли, ее собственный гнев приглушил его слова до безобидного шума на заднем плане. А что, если бы Понселе ранил ее? И завладел ее пистолетом? Как бы все прореагировали?
Ассоциация помощников шерифа проголосовала за тр, чтобы оплатить услуги адвоката для Фуркейда. Может быть, они проголосовали и за то, чтобы не вмешиваться, если Анни будут убивать? Ее на собрание не пригласили.
Она приехала в пересменку - самое время для всякого трепа и соленых шуток за чашкой крепкого кофе. Расслабленные улыбки застыли на лицах и исчезли, как только Анни показалась в коридоре.
- Что? - поинтересовалась она, ни к кому собственно не обращаясь. Разочарованы, что я все еще цела?
- Разочарованы тем, что вообще тебя видим, - пробормотал Маллен.
- А ты что думал? - требовательно спросила она. - Что если ты выкинешь меня из эфира, то я вообще исчезну?
- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Бруссар. Ты просто истеричка.
- Если ты чем-то недоволен, то будь мужчиной и скажи мне об этом в лицо, а не устраивай эти свои подростковые шалости...
- Проблема в тебе самой, Бруссар, - Маллен открыто бросил ей вызов. Если не справляешься с работой, уходи.
- Я справляюсь с работой. Я как раз выполняла мою работу...
- Что, черт побери, здесь происходит? - в коридоре появился сержант Хукер.
Слишком рассерженная, чтобы соблюдать субординацию, Анни повернулась к нему:
- Кто-то мешает работе моей рации.
- Это все чушь, - заметил Маллен.
- Должно быть, твоя рация требует ремонта, - ответил Хукер, и Анни захотелось дать ему пинка.
- Забавно, что я никак не могу получить работающую рацию.
- У тебя в машине возникают помехи, Бруссар, - снова вмешался Маллен. Вероятно, железяки в твоем насисьнике мешают приему.
Хукер наградил его свирепым взглядом:
- А ну-ка заткнись, Маллен!
- Это не рация, - продолжила Анни, - это ваше ко мне отношение. Если вы не можете справиться со своими комплексами, то эта форма не для вас.
- Мы знаем, кому форма не подходит, - пробурчал Маллен.
Наступила полная тишина. Анни переводила взгляд с одного мужчины на другого - череда каменных лиц и убегающих взглядов. Может быть, не все они были согласны с Малленом, но никто не собирался заступаться за нее.
Наконец молчание нарушил Хукер: