Мужчина ударил ее сзади, она упала на пол. Линдсей попыталась подняться и схватить хоть что-то, что могло послужить оружием. Ее пальцы вцепились в край изящного столика. Нападавший снова ударил ее, и столик отлетел прочь, с него посыпались семейные фотографии в рамках, с тяжелым стуком упал телефонный аппарат.
Линдсей схватила его и неловко повернулась навстречу врагу. Он сжал ее запястье и грубо вывернул руку. Женщина отбивалась изо всех сил, стараясь дотянуться до маски. Она боролась и выкрикивала только одно слово «нет!». В этом коротком возгласе для нее самой слились и возмущение, и желание жить.
Преступник извернулся, пытаясь схватить женщину за обе руки, и отпрянул назад, получив сильный удар коленом в пах.
– Долбаная сука!
Освободившись от тяжести его тела, Линдсей снова попробовала встать. Если ей только удастся добраться до двери…
Ее рука почти дотянулась до ручки, когда что-то тяжелое ткнуло ее в спину между лопатками. Линдсей упала лицом вниз, зубы клацнули от удара о твердый пол. Второй удар со страшной силой обрушился ей на затылок. После третьего удара Линдсей Фолкнер потеряла сознание. Она полетела в раскрывшуюся перед ней бездну, и последняя ее мысль была о том, что она скоро снова увидит Памелу.
ГЛАВА 28
Шелковый шарф стягивал ее запястья, прикосновение ткани казалось разгоряченной коже холодным поцелуем. И никак не вырваться. Кто-то завел руки ей за голову. Она лежала обнаженная, чувствуя себя уязвимой, выставленной напоказ, но не могла убежать, не могла бороться.
Фуркейд нагнул голову и прикоснулся губами к ее груди, легкими поцелуями прокладывая дорожку к животу. Она застонала и выгнулась, ощущая, как лихорадка желания захлестывает ее, заставляя учащенно биться сердце. Ей некуда бежать. И нет смысла бороться.
Его язык добрался до сокровенного бутона ее женственности, и огненная лава побежала по ее венам. Мужчина поднял голову. На нее смотрел Маркус Ренар.
Анни тут же проснулась и села в кровати. Она запуталась в сбившихся простынях, футболка, в которой она спала, промокла от пота. Анни нажала на кнопку будильника на ночном столике, заставляя его замолчать и подавляя в себе желание вышвырнуть его в окно. Она выбралась из постели и прошлепала босиком в ванную, плеснула холодной водой в лицо, пытаясь прогнать картины сна из своей памяти.
Ее зарядка на этот раз полностью соответствовала этому слову. Она ощущала все движения каждой клеточкой своего тела. И все-таки не могла отделаться от неприятных мыслей. Живи правильно, соблюдай диету, занимайся зарядкой, и все равно умрешь. Зачем следовать правилам в жизни или на работе, если от этого только боль и страдания? И тут Анни вспомнила о Фуркейде, безнаказанно нарушавшем все, что угодно. Ему еще повезет, если этим утром он вообще сможет встать с кровати. В конце концов, может, господь бог не делает различий между послушными и непослушными?
Анни вспомнила ту историю, что рассказал ей Фуркейд о Дювале Маркоте. Она решила, что это не имеет отношения к делу, потому что Донни Бишон не говорил с Марко-том до смерти Памелы. Следовательно, продажа бизнеса Маркоту никак не могла стать мотивом для убийства. Но если Маркот сам вышел на Донни? И все разговоры велись из телефона-автомата? А что, если Донни умнее, чем кажется? Кто знает, на что он способен? Анни не могла представить, как муж проделывает такое со своей женой, но если учесть, как отделали Фуркейда «ребятишки» Ди Монти, то возникает возможная фигура наемного исполнителя.
Анни направилась к дверям, и тут ее внимание привлек лежащий на кухонном столе шелковый шарф. Чего ради она забирается в какие-то дебри, строя умозаключения, когда человек, подозреваемый в убийстве, присылает ей знаки своей привязанности? Может быть, разговор с Линдсей Фолкнер даст ей какую-то подсказку.
Анни начала свою утреннюю пробежку. Туман окутывал ее до пояса, словно в старом фильме ужасов. Анни направилась к дороге, ведущей на дамбу. Вдалеке пять голубых цапель поднялись из камышей и, касаясь длинными, тонкими ногами туманной дымки, полетели к стоящим неподалеку ивам.
Анни пробежала две мили, показавшиеся ей десятью, приняла душ, оделась и отправилась в кафе, чтобы позавтракать вместе с Сэмом и Фаншон.
– Вчера кто-то оставил для меня сверток, – заговорила Анни, наливая молоко в кофе. – Вы случайно не видели, кто это был? – Неужели таинственный любовник? – Сэм деланно нахмурился, но лукавую улыбку спрятать не смог. – Разве это не Андре? Этот парень по тебе с ума сходит, малышка. Послушай своего старого дядюшку Сэма.
– Это не Андре. – Взгляд Анни был суровым. – Я знаю, кто это прислал. Мне просто интересно, видели ли вы этого человека.
Сэм насупился и что-то пробормотал себе под нос.
Фаншон ответила без тени сомнения:
– Нет-нет, дорогая, был такой наплыв посетителей. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Просто так. Это неважно. – Анни взяла свою кружку с кофе и встала из-за стола. Она по очереди чмокнула Сэма и Фаншон в щеку. – Мне пора.
– Так что это за парень? – окликнул ее дядя, в котором любопытство взяло верх над досадой.
Анни прихватила «Спикере» с полки и помахала им на прощание.
– Просто так, случайный знакомый.
Действительно, всего-навсего маньяк-убийца.
Ей не понравилась сама мысль о том, что Ренар появлялся здесь, нарушая ее частную жизнь. Она его никак не поощряла, на самом деле даже пыталась охладить его пыл. Так поступала и Памела… Но Памела Бишон не спасала ему жизнь.
Машина свернула к восточной окраине городка. Анни надеялась застать Линдсей Фолкнер до того, как та уйдет на работу. Она не могла не думать о том, что ее терпение и настойчивость все-таки начали приносить плоды. Она обратилась к Линдсей как женщина к женщине и вот теперь получит от нее то, что не удалось узнать детективам-мужчинам. Анни позволила себе несколько секунд погордиться собой и свернула на Шеваль-Корт.
Дверь гаража в доме Фолкнер была закрыта, занавески опущены. Анни подошла к двери, нажала на кнопку звонка и наклонилась, чтобы заглянуть в узкое окно рядом с дверью.
Линдсей Фолкнер лежала на полу в прихожей, ночная рубашка задрана до подбородка, правая рука протянулась к трубке разбитого радиотелефона. Кровь запеклась у корней ее золотистых волос, залила лицо. А ее рыжая кошка, свернувшись калачиком, спала рядом с хозяйкой.
Анни выругалась и бросилась назад к джипу, схватила микрофон.
– Служба девять-один-один округа Парту. Служба девять-один-один округа Парту. Срочно требуется Полиция и машина «Скорой помощи» к дому семнадцать на Шеваль-Корт. Прошу вас, побыстрее. И сообщите детективам. Здесь, вероятно, два-шесть-один. Конец связи.
Она еще раз повторила информацию, как того требовали правила, сообщила свою фамилию и звание. Потом достала на всякий случай из рюкзака оружие и бросилась к дому.
Парадная дверь оказалась заперта, но насильник любезно оставил открытыми стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик. Анни торопливо сдернула покрывало с кровати и накрыла им тело Линдсей. Потом опустилась рядом с ней на колено и проверила пульс. Он бился едва слышно.
– Держись, Линдсей, держись. «Скорая» уже едет, – громко сказала Анни. – Ты и оглянуться не успеешь, как мы будем уже в больнице. Ты только держись. Если ты поможешь нам, мы поймаем этого подонка и заставим его заплатить за все. Держись, Линдсей!
Никакой реакции. Не дрогнули веки, не шевельнулись губы. Казалось, жизнь в ней едва теплится. Анни не сводила глаз с ее лица, которое преступник превратил в нечто неузнаваемое. Если это дело рук серийного насильника, то почему он выбрал именно Линдсей Фолкнер? Потому что она разведенная привлекательная женщина, живущая одна? Но только накануне Линдсей вспомнила нечто такое, что имело отношение к гибели Памелы Бишон. Вполне вероятно, что кто-то попытался заткнуть ей рот, прежде чем она сможет поговорить с детективом.
Стал слышен приближающийся звук сирен. Первыми в дом вбежали медики, за ними тут же появился Маллен. Он угрюмо покосился на Анни. Она ответила ему таким же «ласковым» взглядом.