Что я вообще такое и где реальный?
Есть реальный я? Нет, я есть, но это не я. Я просто… ликвидирован. Меня… ликвидировали?
Первый вопрос, который посетил меня, был настолько банальным, насколько спрошенным с обидой и какой-то болью, свойственной лишь детям, когда они спрашивают, почему именно с ними обошлись так несправедливо.
За что?
Почему меня единственного… ликвидировали? Ни на одной фотографии нет, а на моей есть.
А ты действительно хочешь это знать… брат?
Но ты ведь не моя сестра, верно?
Как сказать… Мы все здесь сёстры и братья.
Тогда может ответишь, почему на моей фотографии стоит «Ликвидирован»?
— А нет-нет-нет, стоп, детки, куда вы поспешили? — раздался раздражающий голос Ишкуины из коридора.
Это было подобно бензину, который вылили в костёр — во мне вновь мгновенно вспыхнула ярость. Она словно пришла на смену растерянности в попытке не дать моему собственному сознанию подойти к краю, как это было на перевале, окончательно потерявшись в самоопределении. Она затмила собой всё, даже чувства. Казалось, что теперь эта ярость и есть смысл моей жизни. И если я сорву злость на потаскухе, то смогу избавиться от всего того дерьма, что начинало копиться во мне, как ошибка в программе. Сорву злость, которая и была словно накапливающейся ошибкой. Отчищу себя от них…
Я сразу посмотрел в ту сторону, откуда донёсся голос Ишкуины, едва сдерживаясь, чтоб сразу не броситься туда. Вместо этого медленно, держа пистолет наготове, двинулся по коридору по направлению к голосу, который услышал. Мне плевать, сколько придётся бродить по этим бесконечным коридорам. Главное — достать Ишкуину. Достать эту суку и отправить в ад на встречу со всеми теми, кого я уже отправил туда.
Подойдя к углу, я замер. Осторожно выглянул из-за угла и увидел эту блядь. Она сидела на… кровати. Здание снова сменилось, и теперь передо мной была не кухня, а спальня. И там была Ишкуина. Слишком спокойная, но…
Что-то не то. Программа говорит, что-то не то. Нет, я говорю, это мои мысли. Нет, это мои мысли, прописанные программой. Я программа. И я хочу убивать. Это не моё желание. Это всё программа…
И всё же требуется осторожность, да?
Да.
Я медленно вышел из-за угла и направился к спальне, держа её под прицелом. Одно движение, и Ишкуина отправится в ад. Но… что-то не то. Даже охваченный яростью и желанием делать больно этой последней бляди, я чувствовал это. Программа чувствовала это, а я чувствовал ярость.
— Ты же хотел узнать, кто ты, верно? — спросила Ишкуина спокойно, переворачивая листы в папке и что-то читая. — Ты хотел знать правду.
— Ты знала? — мне с трудом удавалось говорить, так как от ненависти у меня буквально свело скулы, и челюсть едва разжималась. Хотелось сомкнуть их на её горле.
— Скажем так, поняла при поцелуе.
— Кровь, — мгновенно догадался я. — Ты вампир?
— О, так ты знаешь об этих сосущих ублюдках, — хмыкнула она, не смотря на меня. — Нет, не вампир. Но тебе очень интересно, что я задумала, не так ли?
— Я убью тебя, — прохрипел я.
— Да-да, убьёшь, — Ишкуина подняла глаза. — Но всё же ты хочешь знать окончательно, что же произошло. Я вижу это в твоих немного безумных яростных глазах. Поняв, что ты ненастоящий, ты начинаешь саморазрушаться, верно? Не понимаешь, где заканчиваешься ты, а где начинается заранее записанная программа, которая должна быть активирована. Мысли путаются, ты ищешь в каждом своём действии не своё реальное желание, а задачу. Готов узнать, что произошло, в конце концов, с тобой?
— Что? — спросил я. Я хотел узнать. Зачем? Потому что… я хотел узнать. Потому что хотел узнать, хотел, потому что… я хочу правду.
— Иди сюда, — поманила она меня пальцем.
Всё так же не снимая пальца с крючка, я сделал несколько осторожных шагов к ней и подошёл к границе, где коридор входил в комнату. Остановился.
— Ты так и будешь стоять в проходе? — поинтересовалась Ишкуина.
Она выглядела совершенно иначе. Ишкуина была… серьёзной. Абсолютно серьёзной, хотя я просто не мог себе этого представить.
— Или мне отойти назад?
— Говори, — процедил я, сдерживая ненависть. — И я вышибу тебе мозги.
— Или?
— Нет или, Ишкуина. Но твоя смерть может быть быстрой, а может быть медленной. Выбирай.
— Я выберу медленную, — отозвалась сука. — У меня в кармане диктофон, и я сейчас медленно его достану. Хорошо?
— Зачем?
— Запись проиграть. Диалог, — ответила она спокойно. — Я достану?
Я… даже не знал, что ответить.
— Ты Ишкуина?
— Да, — улыбнулась она уже знакомой мне улыбкой, чем сразу же убедила меня в своих словах. Так могла улыбаться только Ишкуина. — Я достаю?