Хотя она даже не спрашивала, а утверждала.
— Да, бросил.
— Я рада, — Мария это так выдохнула, что казалось, сейчас лопнет от счастья. — Очень хорошо, что вы встали на путь истинный. Видимо, свет осветил уголки вашей души, которые погрязли во тьме.
— Ну… я старался, — усмехнулся я.
— Я даже не сомневаюсь, Эрнест. Поверьте, я видела, как тяжело приходится таким людям, и теперь понимаю, почему вас так долго не было. Вижу, что вы приложили максимум усилий. Но что это я всё о плохом, сегодня мы должны хорошо провести время и лучше узнать друг друга, — она даже уселась поудобнее, чтоб быть повёрнутой ко мне лицом. — Откуда вы, Эрнест.
— Хочу задать вам такой же вопрос, Мария. Откуда вы? — перевёл я стрелки.
— Я из небольшой деревеньки на севере Испании, Леос.
— Из Испании?
— Я там жила с бабушкой и дедушкой какое-то время.
— А родители?
— Ой, — она забавно вздрогнула. — Нет, мои родители были живы. Я не с того начала. Меня родили в Сильверсайде, но отправили в деревушку Леос. Там я провела своё детство. А в двенадцать лет вновь переехала сюда. Там было так чудесно… — вздохнула Мария.
— Тогда почему вас перевезли сюда?
— Родители работали и какое-то время не могли за мной следить. Они приезжали ко мне, но взять сюда не могли. С другой стороны, я всегда была под надзором, поэтому получила неплохое воспитание и знания, которые пригодились мне в будущем.
— Леос… надо будет посмотреть, что за деревушка.
— Она прекрасная, — с жаром сказала Мария и покраснела, явно стыдясь своей несдержанности. Добавила, смутившись. — Там уютно.
— Мне кажется, Мария дель Кармен, вы не ту работу выбрали.
— А? — удивлённо посмотрела она на меня.
— Вам надо было идти в рекламный отдел. То, как вы с жаром что-то рассказываете, скажу честно, заставляет желать всей душой на это взглянуть.
— Это не работа, а призвание, — настоятельно подняла она палец.
— Охотно верю. Так призывать к вере может только человек, у кого призвание втюхивать что-то.
Мария посмотрела на меня с медленно надувающимися от недовольства щеками.
— Мистер, а вы ещё тот задира, знаете ли. Может вы поведаете тогда, кем работаете? Небось адвокатом?
— С чего вдруг?
— Только они умеют спокойным голосом выводить людей из себя.
— А вам-то откуда знать? Часто исповедуете адвокатов? — усмехнулся я, а Мария смутилась.
— Нет, мы не спрашиваем о профессии, но… — её осенило. — Та-а-ак, вы пытаетесь перепрыгнуть с темы, Эрнест. Кем работаете, признавайтесь!
— Мария дель Кармен, я вас боюс.
— Боюсь, — поправила она меня.
— Нет, боюсь я обычных людей. А вот вас, такую угрожающую, вот именно что боюс, — разулыбался я. — А работаю я в небольшом офисе в Нижнем городе. Бумажная волокита, подписи, заполнение таблиц. Бюрократия, одним словом. Хотя больше по финансам.
— Финансист?
— Да, можно сказать примерно и так.
— А откуда вы? Где ваша родина?
— Из Читы.
— Чита-а-а… — протянула Мария задумчиво. — Это… около Байкала где-то, верно?
— Да, — немного удивлённо произнёс я. — У вас хорошие познания в географии.
— Странно не знать основные города страны, в которой практически находится Сильверсайд, не так ли?
— Нет, не так. Вы первая, кто знает, где Чита. Ладно, не первая, но точно одна из немногих. Хотя сами из Испании.
— Да будет вам. Я просто люблю географию и имею хорошую память. Разве может быть что-то интереснее, чем удивительный мир, который нам подарил бог и который осветил и избавил от тьмы свет?
— Да. Наркотики.
— Бу на вас!
— Странно, я думал, это правильный ответ, — озадаченно почесал я макушку, а потом сделал лицо, будто меня осенило. — А-а-а… Так вы не спрашивали…
— Естественно, ведь нет ничего лучше мира, — поучительно заметила она.
— Нет, есть.
— Дайте-ка догадаюсь, наркотики, да? — вздохнула она. — Любите вы дразниться, Эрнест. Это, наверное, общее мальчишеское и с этим надо просто смириться.
— Вообще-то нет. С чего вы взяли, что это свойственно всем мальчишкам, я спрошу чуть позже, а пока отвечу на ваше утверждение. Лучше мира может быть любовь.
Загнул так загнул. В конце концов, моё мнение было недалеко от того, что я действительно считал верным. Ведь по итогу что мы будем иметь без любви? Да ничего, кроме чего-то материального. Даже любовь к деньгам — это всё равно любовь. То, что движет людьми и заставляет жить дальше.
Мария, казалось, взглянула на меня немного иначе, чем раньше.
— Любовь?
— Несогласны?
— Я… нет, я согласна с вами, — улыбнулась она. — Вы правы, любовь. Правда, несколько удивительно от вас слышать подобное.