— Господин вар Аррет велел передать, что его не будет дома, — зачастил слуга, — ни сегодня, ни завтра. Он… уехал. Отбыл в Назаир.
Мэнно смерил слугу равнодушным взглядом. Риэр, следуя давно заведенной традиции, застыл за его правым плечом. Близнецы были одного роста, но на фоне поджарого, подтянутого, безупречного Мэнно его собственная тренированная широкоплечая фигура всегда выглядела особенно внушительно. Ничуть не менее внушительно, чем меч, который Риэр носил по-ведьмачьи за спиной.
— Тогда я хотел бы оставить для него послание, — совершенно ровным, даже слегка приветливым тоном объявил Мэнно, — мне известно, что срок аренды земли, на которой стоит его мануфактура, истекает через два дня, и средств, чтобы продлить ее, у господина вар Аррета нет. Передай своему хозяину, что, если он откажется от наших условий и не подпишет соглашение с госпожой вар Эмрейс, мы выкупим его долги и отправим его…- Мэнно сделал красноречивую паузу, — в не самое приятное место.
Слуга моргнул, попятился, явно не зная, что ответить, скользнул взглядом по улыбающемуся лицу Риэра, потом — по рукояти его меча, но ответить человек не успел. Окно на верхнем этаже дома распахнулось, в нем появился щуплый лысеватый старик и потряс кулаком.
— Убирайся, гребанный трупоед! — прокричал господин вар Аррет, — я не боюсь ни тебя, ни твоего громилы! А мамаше своей передай, пусть затолкает свое соглашение себе в пизду! Не видать вам моей мануфактуры, как своих ушей!
И это была фатальная ошибка. Оба — и Риэр, и Мэнно, могли стерпеть оскорбления в свой адрес и даже такую грубую отповедь на предложение сотрудничества. Но вот злословить на матушку они никогда не позволяли никому.
Риэр выступил вперед, плавно вытащил меч из ножен и прокрутил его в руке. Мэнно, отступив на полшага, скрестил руки на груди и приветливо улыбнулся господину вар Аррету.
— Так вы все-таки дома! — воскликнул он так, словно это был для него невероятный сюрприз, — Если вы не желаете впустить нас и поговорить, как цивилизованные люди, боюсь, мне придется прибегнуть к иным методам.
— Что, дверь мне вынесешь и прирежешь меня, паскуда? — продолжал разоряться старик, и Риэр, который был готов к тому, что на них сейчас спустят собак или вооруженную стражу, внимательно поглядывал по сторонам и прислушивался, готовый отражать атаку.
— Вовсе нет, — любезно возразил Мэнно, — но, если вы откажетесь решать вопрос миром, и подписать все нужные бумаги прямо сейчас, в следующий раз к вам наведается отряд гвардейцев Ее Величества, и вы будете отвечать по всей строгости закона уже не передо мной, а перед судом — и не только за долги, но и за страшные оскорбления в адрес ее досточтимой бабушки.
Господин вар Аррет явно хотел еще что-то добавить и, может быть, запустить в Мэнно цветочным горшком с подоконника, но угрозы брата сработали безупречно. За долги несчастный конкурент мог угодить за решетку, но за неосторожные слова в адрес супруги Имперского Регента однозначно направился бы прямиком на плаху.
Возвращались в столицу братья уже совсем в другом настроении. Мэнно, везший за пазухой подписанный договор, улыбался гордо, как улыбался, должно быть, его знаменитый тезка, выигравший очередное сражение. И Риэр решил, что лучшего момента, чтобы завести разговор, к которому так долго готовился, было не найти. Он откашлялся, глянул на брата и, глубоко вдохнув, выпалил:
— Мэнно, мне нужны деньги.
Мэнно покосился на него с искренним удивлением — на его обычно спокойной физиономии выражение это выглядело чуждо и неестественно.
— Много? — поинтересовался он, — и на что ты их только тратишь? Я бы понял, появись у тебя возлюбленная. Женщины — это удовольствие дорогое. Но так-то — что?
— Я…- Риэр осекся. Под теперь очень пристальным взглядом близнеца отступать было некуда, — я хочу уехать из Нильфгаарда. Надолго. Отправиться путешествовать. Может быть, доеду до самой Темерии, может — и дальше, в Каэдвен…
Мэнно помолчал несколько мучительно долгих минут, потом вдруг усмехнулся.
— Я должен был догадаться, — вздохнул он, как умудренный годами старец на просьбу глупого мальчишки рассказать о былых временах, — ты все же отважился выйти на большак, но маме с папой об этом знать, конечно, не стоит.
Риэр, заслышав в тоне брата неожиданные нотки понимания, от удивления едва не сверзился с лошади. Брат говорил так, словно та же мысль приходила и ему самому в голову, и он почти завидовал, что ее озвучили за него.
— Хочешь со мной? — очень тихо спросил он, искоса посмотрев на Мэнно. Их дороги давно разошлись, они оставались братьями, близнецами, которые раньше могли заканчивать предложения друг за другом и делили на двоих все приключения и блестящие планы на будущее. Но до этих слов Мэнно Риэр и подумать не мог, что в глубине этого чопорного крючкотвора еще жили сожаления о том, что времена общих проказ и грандиозных свершений давно миновали.
Мэнно помолчал пару мгновений, словно раздумывая, потом со смехом покачал головой.
— Ни в коем случае, — ответил он, — ты знаешь, я даже из столицы уехать не могу. Ты поедешь один?
Риэр стиснул поводья и несмело улыбнулся. По всему выходило, что брата не нужно было даже упрашивать. И в неожиданном порыве откровенности принц ответил совершенно искренне:
— Я поеду с Зябликом….- и тут же, осекшись, добавил: — Если он согласится.
Мэнно фыркнул.
— Ведьмак и бард на Пути, — с неожиданной патетичностью заявил он, — старая история.
— Я не ведьмак, — немного сконфуженно возразил Риэр, но Мэнно лишь отмахнулся.
Они приехали в столицу, когда короткий осенний день уже шел на убыль. Брат пригласил Риэра подняться с ним в кабинет, чтобы обсудить денежные вопросы предметно, и, шагая вверх по знакомой лестнице, Риэр чувствовал, как сердце от волнения гулко прыгало у него в груди.
Распахнув дверь в кабинет, Мэнно вдруг замер на пороге, и брат едва не сшиб его с ног, налетев ему на спину. Из-за плеча близнеца Риэр заметил, что у стола, понурив плечи, не сняв манто, стояла матушка, и, когда сыновья нарисовались на пороге, она повернула к ним заплаканное лицо. Мэнно бросился к ней первым, отринув свою обычную сдержанность, заключил маму в объятия, и та обмякла в его руках и горько зарыдала. Риэр поспешил захлопнуть дверь, потом тоже ринулся к Рии и обнял ее поверх брата.
— Что случилось? — спросил он, встретившись глазами с тревожным взглядом Мэнно, и отчего-то уже сейчас понимая, что всем его планам суждено было пойти прахом.
— Я разговаривала с Эмиелем, — кое-как справившись с рыданиями, ответила матушка, прижимаясь к обоим сыновьям, как замерзший кутенок к ногам доброго хозяина, — он сказал, ваш отец больше не хочет никакого лечения, мол, все это — бесполезно, а он хотел бы уйти, находясь в твердом рассудке. — братья молчали, а Рия, еще раз вздрогнув, прошептала едва слышно, точно сама не желала слушать собственных слов, — ему осталась пара недель — не больше. О, мальчики, что же мы будем делать?..- она снова расплакалась, и, пока Мэнно ласково гладил мать по волосам, Риэр проговорил с неожиданной даже для самого себя убежденностью:
— Мы тебя не оставим, мамочка. Мэнно и я — мы будем рядом с тобой.
========== Призраки прошлого ==========
Айра смахнул снежную шапку с могильного камня, осторожно счистил наледь с короткой витиеватой надписи, отступил на полшага и в нерешительности замер, глянул на отца через плечо. Иорвет, выпустив руку Вернона, подошел к нему и передал мальчику небольшой венок из еловых веток, шишек и лент, который тот мастерил весь вечер накануне. Ободряюще улыбнулся и кивнул.
— Мы будем рядом, — пообещал эльф и, еще раз улыбнувшись, отошел обратно к Вернону.