Нижний уровень, о котором говорила Лея, не был темницей или пыточной в полном смысле этого слова. Преступников держали в Имперской тюрьме на окраине столицы, а сюда еще во времена Ваттье де Ридо доставляли тех, из кого нужно было выбить полезные сведения или провести тайный настойчивый разговор. В бывший кабинет главы разведки, который теперь занимал его преемник, Риэр попал, не встретив никого из стражи — может быть, Лея об этом успела позаботиться.
Императрица и Зяблик уже ждали его в узком душном помещении совсем без окон. Поговаривали, что Ваттье де Ридо умер именно здесь, не успев встать из-за собственного стола, и с тех пор обстановка тут совсем не изменилась. Зяблик сейчас восседал на затертой чужими локтями столешнице, покачивая ногой. Лея расхаживала из угла в угол, но, когда Риэр толкнул дверь и вошел, собралась и выпрямилась.
— Ты их не убил? — спросила она, оценив плачевное зрелище, которое из себя представляли пойманные незнакомцы.
Риэр свалил их обоих на пол у стены и подмигнул племяннице.
— Что вы, Ваше Величество, — ответил он, — слово клиента — закон. Доставил в целости и сохранности.
— Замечательно, — серьезно кивнула Лея, — свяжи эльфу руки и растолкай их.
Риэр повиновался — Зяблик кинул ему припасенный моток прочной тонкой веревки, и юный ведьмак смотал ею запястья мужеженщины так, что даже фокусник из цирка не смог бы вывернуться из этих пут. А вот задание привести незнакомцев в чувства оказалось посложнее. Риэр бил их четко, как учили, с расчетом, что пленные останутся обездвиженными несколько часов. Он потеребил бородатого за плечи, потом подергал длинную косу эльфа — те не пошевелились.
— Отойди, — устало вздохнув, приказала Лея. В дальнем углу кабинета располагалась небольшая деревянная бочка, полная холодной воды, которая струилась сюда через желоб на стене снаружи. Ее использовали, должно быть, чтобы разговорить заключенных, макая их в нее головой. Императрица зачерпнула ледяную воду ладонями, аккуратно донесла ее до пленных и выплеснула в лицо эльфу. Тот пошевелился, невнятно застонал, но Риэр и Зяблик уже пришли правительнице на помощь — в ладони принца воды поместилось гораздо больше. Юлиан же просто набрал влагу в рот, склонился над бородатым и оросил его лицо.
Пленные зашевелились и застонали активней. Бородатый открыл глаза первым. Увидев над собой грозную фигуру принца, он вздрогнул, постарался отползти в сторону, но Риэр покачал головой.
— Не дергайся, — с угрозой проговорил он, — дольше проживешь.
Лея успела отступить в тень, видимо, для пущего эффекта. Господин Хиггс же, глядя на Риэра совершенно затравленными глазами, выдал, задыхаясь:
— Как вы меня узнали? — потом, сдвинув брови, почти приказал: — отпустите мою жену. Вам нужен я.
Риэр усмехнулся.
— Да так-то вы оба мне не сдались, — с угрозой сообщил он, — так что отвечайте честно — а то в следующий раз ударю по-настоящему.
Зяблик, явно получавший массу удовольствия от волнительной сцены, приблизился и встал рядом с Риэром, с любопытством разглядывая пленных. Связанный эльф наконец смог разлепить веки, скользнул глазами по лицам своих тюремщиков, и вдруг удивленно тихо ахнул.
— Юлиан? — спросил он хрипло и ломко.
Зяблик попятился, вцепился в локоть Риэра, который весь напрягся, готовый его защищать.
— Откуда ты меня знаешь? — ставя крест на их конспирации, спросил музыкант, и эльф неопределенно качнул головой.
— Шрам на твоей щеке, — пояснил он — Зяблик накрыл ладонью розовый след в форме мотылька под левым глазом, который он всегда называл следом магического ожога и страшно им гордился.
— Кто ты такой? — голос музыканта сорвался и захрипел, почти как у пленного.
Лея выступила из темноты и подошла ближе, встала перед Риэром и гордо вскинула голову.
— Довольно, — возвестила она, — отвечайте, кто вы такие, иначе придется разговорить вас по-другому. Что вам нужно от регента?
Риэр все же надеялся, что до пыток, которыми Императрица пригрозила незнакомцам, не дойдет — сам он не больно-то хотел принимать в этом участия. Но тон Леи говорил, что она была настроена совершенно серьезно.
Пленные переглянулись.
— Я — Гуус Хиггс, — попытался убедить ее бородатый, — партнер Рии вар Эмрейс, продаю табак. А это — моя жена Иоанна.
— Риэр, — ровным прохладным тоном произнесла Лея, — сломай эльфу палец.
— Погоди, погоди! — встрял Зяблик, — я, кажется, понял. — он шагнул к эльфу, даже наклонился над ним и пристально вгляделся в его лицо, — я знаю тебя. Ты ведь сын дядюшки Иорвета и дядюшки Вернона? Ты оставил мне этот шрам. Иан!
Имя отразилось от узких стен кабинета, и Риэр перехватил быстрый взгляд Леи.
— Иан аэп Иорвет давно мертв, — твердо возразила Императрица, — его тело покоится в усыпальнице моих предков — рядом с телом моего отца.
— Лея, — внезапно подал слабый голос бородатый, его лицо выражало полное смирение, — я — твой отец.
Риэру показалось, что Лея пошатнулась, как ствол корабельной сосны под порывом ветра. Она попятилась, почти натолкнувшись спиной на принца, но потом шагнула вперед, оттолкнула в сторону Зяблика и пристально посмотрела в лицо бородатому.
— Лжешь, паскуда, — прошипела она, — мой отец, Император Фергус вар Эмрейс, погиб еще до моего рождения, защищая мою мать. А ты — самозванец. И я покараю тебя за дерзость. Говори правду, и смерть твоя будет быстрой.
Брови бородатого болезненно надломились, он попытался что-то возразить, но дверь кабинета открылась с пронзительным скрипом. Риэр обернулся — на пороге стояла матушка, а за ее спиной маячил ябеда-Мэнно. Видимо, секреты кого угодно, кроме близнеца, не представляли для него такой уж большой ценности.
— Лея, — тихо произнесла Рия, подходя ближе, — милая моя, это правда. Я не хотела, чтобы ты узнала об этом вот так, но, если ты развяжешь Фергуса, мы постараемся все тебе объяснить.
Лея вздрогнула — никогда, с тех пор, как племянница освоила хитрое искусство пользоваться ночным горшком, Риэр не видел ее такой растерянной. Она перевела взгляд с бабушки на пленного, неуверенно протянула руку к его лицу и коснулась бородатой щеки, точно хотела проверить, что сидевший перед ней на полу незнакомец не был призраком.
— Отец? — тихо спросила она.
Никто в кабинете не успел понять, что произошло. Узкое помещение вдруг озарила яркая багровая вспышка, Лея вскрикнула, отдернув руку, точно обожглась, а на коже замершего Фергуса расползся неровный алый ожог. Все тело бородатого выгнуло дугой, он застонал, забился, а потом вдруг замер, и в комнате повисла пугающая тишина.
Рия очнулась первой. Она бросилась к старшему сыну, рухнула перед ним на колени и принялась разматывать веревку боласа.
— Да помоги мне, Риэр! — крикнула она принцу. Тот, все еще ничего не понимая, послушался. Когда руки Фергуса оказались свободны, он, обмякнув, качнулся в объятия матери.
— Что произошло? — голос эльфа теперь звенел, еще больше фальшивя, — Гусик? Гусик, что с тобой?
Риэр видел, как вновь обретенный брат медленно моргнул, потряс головой, встретился рассеянным взглядом с матерью.
— Я не знаю, — ответил он слабо.
Лея, дрожа, прижимая руку, которой коснулась лица отца, к груди, прильнула к Риэру, и тот, защищая, обнял ее.
— Нужен лекарь, — Рия пошарила глазами по сыновьям и остановилась на Мэнно, — беги, приведи Эмиеля, он, должно быть, уже вернулся. Только тихо — никому ни слова.
Младший, не прерывая собственного шокированного молчания, кивнул и скрылся за дверью, а Рия ласково погладила Фергуса по растрепанным темным волосам.
— Все будет хорошо, мой мальчик, — прошептала она, — все будет в порядке.